Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

«...Кем бы ни был ты, смерть взяла и тебя тоже — сказал я ему.— «Ты ушел посмотреть, как распускается влажный цветок на берегу Ахерона, среди судорожно мечу­щихся теней Аида». Если бы ты умер молодым, о тебе скорбели бы как о великом таланте, не успевшем достичь своего рас­цвета. Но ты остался в живых, и теперь этого не могут сказать. Некоторые выбирают короткую и возвышенную жизнь под стенами своей Трои, а другие — долгую и менее тревожную. И кто может сказать, какая лучше? Боги сдержали свое обе­щание даровать Ахиллу бессмертную славу, вдохновив поэта воспеть его в бессмертном пеане, но счастливее ли он от этого, будучи теперь таким же мертвым, как и ты? Я не могу судить, старый друг. Менее одаренный бард, я помню некоторые из слов, которые ты написал о самом могучем из аргонавтов и о разлетающейся во все стороны смерти: «Уныние и разочаро­вание царят в этом месте... Тяжелые вздохи безвременья... Но пепел не сгорает вспять, дабы вновь обратиться в древо. Невидимая музыка пламени рисует образы в нагретом воздухе, но дня того уже нет». Прощай же Филип Гравер. Да вверят тебя владыки Феб и Дионис, которые любят и губят своих по­этов, своему темному брату Аиду. И да посмотрит на тебя милостиво его Персефона, Царица Ночи, и предоставит тебе достойное место на Елисейских полях. Прощай.

Пламя разбрасывало искры в ночь с вершины костра.

Тут я увидел Ясона, стоявшего рядом с телегой, а около него сидел Бортан. Я отступил еще дальше от огня. Бортан по­дошел ко мне и уселся справа от меня, лизнув мне разок РУКУ­

Могучий охотник, вот мы потеряли еще одного из нас,— сказал я ему.

Он скорбно кивнул своей большой головой.

Пламя достигло самой верхушки костра, и воздух на­полнился сладким ароматом и треском поленьев. Ясон подошел ко мне.

Отец,— сказал он.— Он отвез меня к горящим камням, но ты уже сбежал оттуда.

Я кивнул, соглашаясь.

Нас освободил один ничей не друг. А до того вот этот человек — Хасан — уничтожил Мертвеца. Так что твои сны пока оказались верны наполовину.

Они есть тот желтоглазый воин из моего видения,— указал он.

Знаю, но эта часть видения тоже дело прошлое.

А как насчет Черного Зверя?

Ни звука, ни шороха.

Хорошо.

Мы долго-предолго смотрели, как свет постепенно отсту­пал и пламя уходило в себя. У Бортана несколько раз за это время вставали торчком уши и раздувались ноздри. Джордж и Зл.^ген не двигались. Хасан глядел на огонь странным взгля­дом, эез всякого выражения на лице.

Что ты теперь будешь делать, Хасан? — нарушил я молча ние.