Миг столкновения

– Когда вон тот парень с Наоми заговорил, она держалась отлично. Никогда еще я ее такой милой и дружелюбной не видела. Но это ее совершенно вымотало. Не знаю, кто он, но точно могу сказать: его присутствие сильно подействовало на твою сестру.

– Адам – ее бывший.

Наоми не говорила, почему они с Адамом расстались, а я не спрашивал. Однажды за завтраком, незадолго до отъезда в колледж, Наоми довела до нашего сведения, что у них все кончено. Сказала об этом просто – вот как человек, который ест какую-нибудь гадость, выдал бы: «Меня тошнит». Почему тошнит, понятно; незачем вдаваться в подробности. Нам тогда было достаточно узнать о самом факте разрыва.

– Думаешь, Наоми до сих пор к нему не остыла?

– Не то чтобы не остыла. Он ей боль причинил, в этом все дело.

Виви закатывает глаза.

– Честное слово, Джонас, я просто не понимаю, как это – жить в одном доме с человеком, у которого сердце разбито, и даже об этом не подозревать. Я вот, как только впервые увидела Наоми, сразу все поняла. У меня на такие вещи нюх. Знаешь, чем пахнет разбитое сердце? Фимиамом. Сладкой гарью.

Мне есть что возразить. Со мной в одном доме живут шесть человек; сердце у каждого разбито, а у одной – еще и ступор. Тут, наверно, должно не фимиамом пахнуть, а горелым металлом вонять, как после автокатастрофы. Металлом и бензином. И крахмалом из подушек безопасности.

– Ну ладно. – Виви оглядывается, видит возвращающуюся Наоми. – Мне еще Ташу надо найти. Будь помягче с сестрой.

Понятия не имею, кто это – Таша. Виви срывается с места, в темноте мелькают платиновые кудри и голые ноги.

Я думал, Наоми станет меня пилить за пиво – но у нее у самой в руках две пивные банки.

– Держи.

Наоми садится на бревно, на место Виви.

– Это не ослиная моча из бочки, Джонас; это настоящее пиво.

Она со щелчком открывает одну банку, вторую вручает мне.

– Давай, Джонас, за то, чтоб пережить этот бесконечный кошмарный год.

Некий намек на надежду в этом есть. Чокаемся. Звона не получается – банки ведь алюминиевые. Молча делаем по длинному глотку.

– Неординарная девушка, да?

Темные глаза Наоми устремлены на Виви. Та увлечена разговором с каким-то парнем, и он – явно не Таша. Виви смеется, то и дело касаясь его локтя. Иными словами – заигрывает в открытую. Заметив, что я на нее смотрю, Виви вытягивает в мою сторону губы, словно целует меня с расстояния в десяток ярдов. При лунном свете алая помада выделяется, как на подкрашенном фото.

Искоса смотрю на сестру.

– Да. Ты бы прониклась к Виви, если бы получше ее узнала.

Прямо перед нами взметается пламя, бревно раскалывается надвое. Наоми молчит долго-долго.

– Я просто пытаюсь держаться.

Нет, Наоми не оправдывается за свою вечную угрюмость. Но мне понятно, о чем она.

– Виви – тоже.

Почему-то я в этом уверен. Я не спрашивал Виви, откуда у нее шрам на левом запястье – такой рваный, такой неслучайный. Она почти постоянно ходит с длинными рукавами, а если на ней купальник, то шрам замаскирован целой дюжиной браслетов. Исаак один раз спросил про шрам. Виви рассказала страшную историю, как на нее медведь напал, когда она в Маунт-Рейнир[7] в палатке ночевала. Правды я от нее не слышал, только слова: «Темные тупики меня не пугают». Тут я ей верю. Виви нет-нет да и вспылит. Тогда видно, до чего она измотана борьбой с демонами.

Не знаю, сколько так просидел с Наоми. Кажется, на этом сборище трезвые и адекватные – только мы двое. Остальные мельтешат шумной, расплывчатой массой. Пить с родной сестрой вовсе не дико, как мне сначала казалось. Этот год уничтожил возрастную разницу. Теперь мы оба – старые. Потому что столкнулись с настоящими проблемами. Не с пустяками типа «я с парнем поссорилась», или «я завалил контрольную по биологии», или «а вдруг я в Беркли не поступлю?». Мы с Наоми – взрослые и седые, молча пьем у барной стойки, пока желторотые студенты дрыгаются на танцполе.

Приближается Виви, ведет парня, с которым заигрывала. Увы мне.

– Наоми, познакомься – это Итан, – лукаво говорит Виви. – Я ему сказала, что у тебя сейчас практика по инженерной экологии.

Наоми и не думает улыбнуться. Не понимает пока, к чему клонит Виви.

– Ну и что?

– В будущем году я Стэнфорд оканчиваю, – поспешно поясняет Итан, непонятно чем взволнованный.

Ударяет себя в грудь, будто Наоми неизвестно местоимение «я». Так вылупился на мою сестру, что очень хочется его стукнуть. – Моя специальность – как раз инженерная экология.

Это меняет дело. Наоми смягчается. Смотрит на Итана с восхищением. Моя сестра помешана на науке, но дома ее страсть не находит поддержки. Наоми давно оставила попытки нас заинтересовать.

– А я в Калифорнийском политехе учусь!

– Чем конкретно на стажировке занимаешься?

Виви принимает позу Наполеона, молча торжествует.

– Собираю данные о загрязнении окружающей среды. В основном изучаю источники поверхностного стока и бактерии-индикаторы. А скоро у меня новая тема – восстановление качества подземных вод.

– Здорово. Я на лето устроился в природоохранную прокуратуру. Подумываю, не поступить ли на юрфак. Сейчас как раз мы дело расследуем о нарушении Закона о чистой воде[8].