Миг власти московского князя

— И куда же шли они, по–твоему? — спросил князь старика, в выцветших глазах которого он теперь не увидел страха, а была там лишь смертельная уста­лость и покорность судьбе.

— Думаю, что с большой дороги свернули к Горелому болоту, туда подались. За ним, я слыхал, где-то в починках они одно время кров нашли.

— Далеко ли это?

— Да как тебе, Михаил Ярославич, сказать, — за­думался Захар и, найдя ответ на вопрос князя, уточ­нил: — От Кучкова урочища до нас — это как отсель до ближнего болота, может, чуток поболе, и столько же пути до Горелого болота.

— Так то летом! — вставил свое слово Василий Алексич.

— Да–да, верно говоришь. То летом! А нынче что на болотах делать — ни ягод, ни грибов, а туда на ловы никто и летом не ходит — народ туда и дорогу забыл, не пройти, не проехать. Потому и путь долгим будет. Но с другой-то стороны, летом брод искать надо, чтоб Неглинку перейти, а теперь — иди, где хочешь: лед и пешего, и конного выдержит.

— Но они с возами! Сам говоришь, что в селе добро не прятали, — сказал Василько и посмотрел на стари­ка, который отрицательно закачал головой.

— Нет, нет! Где ж у нас тут что спрячешь! Все на виду, — добавил он, для пущей убедительности, двумя руками отмахнувшись от сотника.

— Не везде, где конный и пеший пройдет, воз мож­но провести. Значит, придется им объезды искать, на что немало времени уйдет, — продолжил сотник.

— Но это ежели они заранее все не присмотрели, — проговорил посадник.

— Замечание твое, Василий Алексич, верное, его тоже в расчет принимать надо, но вот только зима на дворе! — возбужденно продолжил сотник, с благодар­ностью взглянув на посадника. — Снега нынче много навалило! След, как ни старайся, наверняка оставишь! Его искать и будем и по нему сейчас и пойдем, — дого­ворил Василько и выжидающе посмотрел на князя, но тот только кивнул молча.

— Дело, князь, твой сотник говорит, — заметил вскользь Захар и затем, набрав в грудь воздуха и рас­правив плечи, разом сделавшись выше, продолжил:

— Провинился я перед тобой, Михаил Ярославич, и службу плохую сослужил, может, и теперь скажу что не так, уж не посетуй.

— Говори, Захар, — сказал князь спокойно.

— Думаю я, что не тотчас вам в путь надо отправ­ляться! Зимний день короток. Уж смеркается, скоро и вовсе темно будет, где уж тут след искать. Да и к че­му ночь коротать в холоде? Сам ты, князь, сказал, что силу придется показать. Ведь ватага та не палками ма­шет — мечи да палицы в руках умелых! Завтра поутру, отдохнув как следует, и двинетесь в путь. А сын мой младший, Потап, если позволишь, с вами отправится. Он здесь все места с закрытыми глазами пройдет, о пе­нек не споткнется. Коли понадобится, путь короткий укажет.

— А вдруг снег полетит, следы занесет? — попы­тался защитить свое предложение сотник.

— Будет снег. И завьюжит. Но только не нынеш­ней ночью, а завтра, ближе к вечеру, — со знанием де­ла и нисколько не сомневаясь в сказанном, ответил на безмолвный вопрос князя Захар.

Князь переглянулся со своими спутниками, услы­шал, как сотник тихо пробурчал: «Ишь, какой ведун выискался», затем посмотрел в маленькое оконце и ус­мехнулся. Старик, к сожалению, был прав: скоро стем­неет, да и предсказание верное — снега пока не будет.

«Вот ведь как получилось, вроде и вышел отряд из Москвы затемно, а уж вечер совсем близок. Придется ночевать в селе, не рыскать же в темноте по лесу», — подумал князь, а вслух сказал:

— Прав Захар. Отряд в селе останется. До зари выйдем. Проку больше будет. Сына о том предупре­ди, — обратился он к старику, — нам такая подмога пригодится.

Все поднялись из-за стола и потянулись к выходу из горницы. Уже на ходу Захар сказал, обращаясь к князю:

— Михаил Ярославич, в моем доме — все для тебя, где пожелаешь, там и будешь почивать.

— Да ты уж, поди, все приготовил, — хитро глянув на старика, проговорил князь и добавил примири­тельно: — Мне многого не надобно, людей моих ты ус­троил, сотник с ними будет, а уж если и нам с Васили­ем Алексичем место в тепле найдется, на том тебе спасибо скажем. Дом-то, как я вижу, у тебя хоть и ве­лик, самый большой в селе, да и народу у тебя — что гороху в стручке.

Захар смущенно улыбнулся и, прежде чем отпра­виться к своим домочадцам, чтобы отдать им нужные распоряжения, переглянулся с посадником, который явно не ожидал от князя такого решения.

Расположившись на ночлег в большой горнице, Михаил Ярославич и посадник еще некоторое время тихо переговаривались, но потом голос князя стал зву­чать совсем тихо, и вскоре до лавки, где устроился по­садник, донеслось его мерное дыхание. Поворочав­шись с боку на бок, угомонился и уставший за день Ва­силий Алексич. Вскоре затих весь дом. Лишь изредка где-то что-то поскрипывало и шуршало, а из повалуши, в которой разместилось несколько дружинников, долетали приглушенные звуки богатырского храпа.