Мика

Нет, не надо. Но я не привыкла идти вслепую. Если бы эти материалы прислали мне, я бы им сказала: без дополнительной информации дела не будет. Ну, они бы мне ответили, что информации каждому сообщается ровно столько, сколько ему необходимо знать, а я бы сказала, что если они хотят, чтобы я подняла зомби, то мне знать необходимо. Ларри же подобрал крохи, что ему бросили, и жаловаться не стал.

Интересно, как там Тамми. Позвонить спросить? Я решила, что сделаю это потом. А сначала попробую из Фокса вытащить дополнительную информацию. Честно говоря, моим нервам нагрузки и так пока хватало. Если новости плохие, то они подождут, да и все равно я не знаю, что бы я могла сказать. Быстренько про себя я помолилась, чтобы с Тамми и ребенком все было хорошо, – это была самая конкретная вещь, которую я могла для них сделать.

Потом позвонила Фоксу – никаких эмоциональных проблем, чисто деловой разговор. Какая радость.

– В вашей папке все, что вам нужно, чтобы поднять Роуза из мертвых, маршал Блейк, – ответил Фокс.

Я догадывалась, что он так скажет, но...

– Только одно скажите мне, Фокс. Насколько там горячее дело, с этим Эмметтом Лероем Роузом?

– Горячее? Что вы имеете в виду? – переспросил он, но по тону было ясно, что он понял.

– Насколько важным был этот свидетель?

– Блейк, он умер естественной смертью. Убит он не был. Он не был заказан. Мы его поймали на нехорошем деле. И он не хотел из-за этого дела садиться в тюрьму. Поэтому он сдал нам людей поважнее. Или собирался сдать.

– У него было больное сердце?

– Нет. Иначе мы бы поручили секретарю суда принять его показания – просто на всякий случай. Потом мы узнали, что его отец тоже умер от неожиданного сердечного приступа примерно в том же возрасте.

– Я так понимаю, Фокс, что, если бы вы знали, вы могли бы раньше выслушать его показания?

Он секунду помолчал, потом ответил:

– Может быть.

– Скажите, Фокс, есть еще что-нибудь, что вы не включили в материалы, такого, что потом может извернуться и тяпнуть меня за задницу? Вроде, скажем, отца, умершего от внезапного сердечного приступа.

Он издал звук, который можно было счесть смехом.

– Хорошо сказано, маршал Блейк. Но нет, мы ничего не скрыли такого, что может оказать влияние на вашу работу.

– Вы когда-нибудь видели, как поднимают мертвых, специальный агент Фокс?

Он снова затих. Потом ответил:

– Да.

И ничего больше не сказал. Я подождала, он молчал.

– И вы удовлетворены информацией, которую я получила.

– Да, – снова ответил он, причем таким тоном, что разговор идет к концу. – Почему-то мне кажется, что, обратись я сразу к вам, а не к Киркланду, геморроя было бы в сто раз больше.

Тут уж засмеялась я.

– Это да! В качестве геморроя я примерно во столько раз страшнее Ларри.

– Как его жена?

– Я хотела им позвонить после разговора с вами.

– Наилучшие пожелания от меня.

Он повесил трубку. Я вздохнула и тоже повесила трубку. Потом взяла свой сотовый, лежащий перед кейсом. Когда я его включила, высветилось, что есть сообщение. Пощелкав кнопками, я услышала голос Ларри: "Анита, это Ларри. Схватки удалось остановить. Ее оставят на ночь в больнице, просто на всякий случай, но вроде бы все в порядке. Спасибо, что подменила меня в Филадельфии. Вообще за все спасибо. – И вдруг он засмеялся: – А как тебе эта папочка? Правда, жутко информативно?"

Он снова засмеялся и повесил трубку.

Я вдруг села на диван. Даже сама не понимала, насколько я беспокоюсь, пока не выяснилось, что все в порядке. Тамми мне даже не очень симпатична, но Ларри – мой друг, и если что, у него бы сердце разбилось.

Мика стоял передо мной. Я подняла глаза.

– Тамми и ребенок в порядке. Ларри звонил, наверное, когда мы были в воздухе.

Мика улыбнулся и тронул мое лицо:

– Ты побледнела. Сильно волновалась?

Я кивнула.

– Ты это от меня скрывала или не знала сама?

Я улыбнулась ему слишком криво, чтобы улыбка сошла за веселую.

– Перестань так хорошо меня понимать, черт тебя подери!

– Лучше, чем ты иногда сама себя понимаешь, – тихо сказал он. И это было слишком близко к правде.

6

Доставка в номер дала о себе знать стуком в дверь и вежливым голосом. Мика подошел к двери, опередив меня, но не стал сразу ее открывать. Некоторых людей, участвующих в моей жизни, приходилось учить осмотрительности, но у Мики она входила в стандартный набор поставки бойфренда.

Он выглянул в замочную скважину, потом посмотрел на меня:

– Доставка в номер. – Но дверь открывать не стал, а сделал очень глубокий вдох, нюхая воздух. – И пахнет как доставка в номер.

Я отодвинула руку от пистолета под мышкой. Сама даже не заметила, что рука туда потянулась, пока не убрала. Когда Мика стал принюхиваться к двери, мне на миг показалось, будто что-то не так, а не просто он нюхает воздух ради приятного запаха.

Перед тем, как открыть дверь, Мика надел очки, а я проверила, что пистолет прикрыт жакетом. Не хотелось никого пугать и уж точно не хотелось давать обслуге повод для разговоров. Скрывать, насколько мы далеки от нормы, было нам привычно. А то народ нервничает при виде пистолетов и оборотней – можете себе представить?