Михаил Ефремов. Последняя роль

Подумал тут: немыслимое, совершенно фёдормихалычевское в своем безобразии поведение Ефремова в суде («меня не было за рулем», «запись, где я признаю вину, сфальсифицирована») – связано, конечно, с тем, что он знает главное. Круг его друзей и знакомых – тех самых, что все время говорят нам про важность «репутации», про «мораль», про то, как ценны «приличные люди», – старательно вывернул шеи, заткнул уши и закрыл глаза. Ничего не видим, ничего не слышим, не помним сейчас ни про какого Ефремова. Вы о ком вообще?

И поэтому – можно кривляться.

А что было бы, будь тот же самый человек, и в том же самом суде, и по тому же самому делу, и с тем же фантастическим безобразием – каким-нибудь доверенным лицом Путина, депутатом «Единой России», сторонником Крымнаша и тому подобное?

О, какой крик, какой возмущенный вопль стоял бы в воздухе целыми днями, нет, неделями. Сколько постов и колонок прочли бы мы про «стыд», «позор», «такая у нас страна», «это сама наша власть убила курьера», «у нас так можно» etc.

Но не прочтем.

Потому что не тот человек добровольно обмазывает себя экскрементами. А значит, и нет ничего, и нечего возмущаться.

Запоминайте, запоминайте такие истории, чтобы потом знать цену моралистической пропаганде.

А еще подумал: когда Навальный был в омской больнице – новости требовались каждую минуту. В раскаленном воздухе висели обвинения – если вы через пять минут, нет, через минуту не выйдете и не скажете, что с ним, подробно, публично, – ух, что мы с вами сделаем, врачи-убийцы.

А теперь он уже давным-давно в Германии, и нет никаких новостей, молчат родственники, молчат врачи, молчат тамошние власти, ни фотографий, ни отчетов перед общественностью, и – вы не поверите, но все хорошо! И никакого нет больше волнения: как он там?

Потому что дело-то было не в здоровье Навального, не в оповещении публики о действиях врачей, не в открытости странного дела, а только и исключительно в ненависти к власти.

И, как только ненавистную власть у постели больного сменила святая заграница, так сразу и выяснилось, что не нужны больше отчеты, новости, пресс-конференции, это все лишнее теперь. Почему? Ну, как вам сказать…

N.N. в свое время написал, что подсознательным желанием дореволюционных русских либералов был отъезд из России, что и случилось. Я не уверен, что это справедливо по отношению к тем временам – все-таки там были земцы, помещики, народники.

Но уж сейчас-то очевидно, что единственный смысл существования нашей нынешней intellegentsia – это религиозный культ заграницы, моления и радения вокруг идола заграницы, тогда как Россия – в рамках того же культа – это ад и царство зла.

И если ты точно знаешь, что человек уже буквально в руках твоего бога, то о чем волноваться, каких отчетов тут требовать?

Главное то, что ад передал его раю, а дальше он, рай, уж как-нибудь сам.

Религию сложно критиковать. Это ведь вопрос веры, а не знания.

Но я в этого их бога не верю, и никому не советую.

А еще подумал: полезно помнить о том, что первый шаг в пропасть десятых-пятидесятых годов двадцатого века, когда в России по разным причинам безвинно погибли многие миллионы, – этот шаг был сделан, когда в Петрограде в дни Февраля произошли убийства полицейских.

Именно пристав Крылов, погибший на Знаменской площади, был первым русским мучеником в океане насилия следующих почти сорока лет.

Потому что ключ к уничтожению государства – это разгром полиции.

И очень характерно, что, и сами знаете где шесть лет назад, и в Минске, и в Америке, и у нас время от времени начинается одно и то же: те, кому очень хочется и очень надо, пытаются разжигать ненависть к полицейским.

Армия, спецслужбы, нефть-газ, финансы, дипломаты – все это где-то там, далеко, и ты еще поди разберись, что там происходит и кто виноват.

А полицейский – он рядом, и всегда можно найти того, кто им на самом деле обижен. Кого-то арестовали, кого-то ударили, у кого-то требовали взятку, а где-то в неразберихе открыли огонь по преступнику, а то и по случайному человеку, хотя могли бы все сделать грамотно и бескровно (особенно если судить об этом издалека, по газетам и через Ютьюб).

Конечно, все это правда.

Конечно, надо наказывать и увольнять за воровство или жестокость.

Но в то же время ни на секунду нельзя забывать, что именно те, кто день за днем орут про «плохих силовиков», – это самые главные злодеи и есть, именно они, а не скверные опера.

И они ждут момента, когда, наконец, полиция разбежится или капитулирует – там, тут, хоть где-нибудь.

После этого с вами можно будет делать все что угодно.

Обозреватель Владимир Полупанов: