Михаил Катков. Молодые годы

Катков смог оживить газету, в частности, он коренным образом обновил литературный отдел, где печатались оригинальные и переводные художественные произведения, научно-популярные статьи. Здесь, например, были напечатаны «Материалы для биографии» Пушкина (цикл статей П. И. Бартенева (1854)), заслужившие высокую оценку П. А. Вяземского. К началу редакторской деятельности Каткова у газеты числилось 7 тысяч подписчиков, к 1855 году их количество возросло до 15 тысяч. Московский университет был услышан даже в самых отдаленных уголках России. Катков предпринял ряд попыток технически преобразовать газету: увеличился ее объем, в годы Крымской войны подписчикам, хоть и нерегулярно, но доставлялся специальный листок, чтобы оперативно информировать подписчиков о событиях на театре военных действий.

Новое место редактора дало жалованье в 2000 рублей с прибавкой по 25 копеек с подписчика, а также казенную квартиру в корпусе университетской типографии на Страстном бульваре — его постоянный адрес в Москве, ставший известным всей России. Князь В. П. Мещерский вспоминал, что жилище Михаила Никифоровича напоминало неприступную крепость, «внутри которой, где-то зарытый в своих бумагах всех видов и закрытый для всех глаз, сидел отшельник издатель „Московских Ведомостей“ и вел оживленную беседу с шумевшим около него миром.»[461].

Доступ в кабинет Каткова был один из самых курьезных. Попасть в него с парадного подъезда было невозможно. Выбегавший лакей смотрел на посетителя с удивлением, всем видом говоря, как вообще могла в голову прийти мысль — звонить и спрашивать Каткова. В ответ всегда звучало неизбежное — «дома нет». «Надо было пройти двором, зайти в маленькую темную дверь и по узенькой черной лестнице добраться до старенькой, разорванной клеенкою обитой двери, затем очутиться в темненькой какой-то каморке, там наткнуться на какого-то сторожа и от него узнать: что и как?»[462] Когда посетитель попадал в «никогда не ремонтировавшуюся комнату, с столами и стульями, на которых сидели два человека, изображавшие собою контору редакции», на вопрос «как увидеть издателя?» вырастала фигура Н. Н. Воскобойникова, секретаря Каткова, и решалось, «предстанете ли вы или не предстанете перед ним самим». Сквозь лабиринты комнат наконец можно было добраться до кабинета и заметить «отсутствие всякого удобства, всякого комфорта и всякой роскоши; в простом, старом суконном халате сидел Катков с гранками перед ним на столе»[463]. Бывая не раз у Каткова, Мещерский вспоминал, что никогда не видел его спокойным или апатичным. Всегда он находился «под влиянием какой-нибудь доминантной ноты и в настроении увлеченном», так что предмет разговора и живой интерес беседы «закипал вмиг, когда вы садились перед ним»[464].

В описываемый нами период изменения произошли и в личной жизни Михаила Никифоровича. 1850 год начался тяжело для Каткова. В самом начале января скончалась его матушка Варвара Акимовна, горячо и беззаветно любившая сына, воспитавшая его в православной вере, в уважении к традициям и культуре России и давшая ему прекрасное начальное образование.

А в 1853 году Катков женился на княжне Софье Петровне Шаликовой, дочери известного поэта и литератора Петра Ивановича Шаликова, с которым удивительным образом переплетались жизненные нити. В браке родилось девять детей.

О самой Софье Петровне Катковой сохранились весьма нелестные воспоминания. Ее называли тщедушной, некрасивой, необразованной особой, «образование ее не шло далее умения болтать по-французски», с претензиями, которых было «очень много, и самых невероятных»[465]. Недоумевая по поводу выбора Каткова, Ф. И. Тютчев иронично замечал, что тот решил «mettre son esprit a la diette»[466]. Вопреки общему мнению Лев Николаевич Толстой отмечал: «Они за нее стыдятся, а она умнее их всех, она мать»[467].

Сам Катков пребывал в любви и спокойном удовлетворении от своего брака. «Нужно ли мне говорить тебе, что мысль моя и мое сердце неразлучны с тобою? — писал он жене. — Что тобой я живу, дышу и страдаю. Всё, что со мною случается, всё, о чем мне думается или что меня тревожит, чем болею, — всё приходит к тебе, мой ангел, и пополняется тобою»[468].

Наступивший 1855 год тоже принес перемены. Начало года было ознаменовано печальными событиями — 18 февраля скончался император Николай I. Катков служил тогда чиновником особых поручений VI класса (коллежский советник, полковник) при министре народного просвещения, выйдя в июле 1854 года из состава университетских преподавателей. Время, по его мнению, благоприятствовало возобновлению хлопот по организации нового периодического издания. 29 мая 1855 года Катков подал прошение министру просвещения А. С. Норову ходатайствовать о позволении императора на новое периодическое издание. Прошение представляло подробное изложение программы будущего издания.