Михаил Коцюбинский

Вечером пошли в театр. Что играли — не помню, но что играли знаменито, можно смело сказать; в краковском театре в ту пору блистали Каминский, Высоцкая, Сольский-Зельверович, Мрозовская…

На следующий день краковское украинское общество оказало честь Коцюбинскому, устроив собрание и совместный ужин…

Произносились тосты, Коцюбинский отвечал на них коротко, сдержанно и выразительно, а потом хор спел песню…

Отворили окна настежь…

Когда хор начал петь «Закувала та сива зозуля», то под окнами на тесной улице собралось такое множество людей, что извозчики не могли проехать.

Коцюбинский недоумевал, ведь сходка происходила в тесном кругу, а тут и улица вся присоединилась… Странно!

На другой день около полуночи он уехал. На станции собралась большая толпа поклонников великого писателя. Пока поезд не тронулся, гремела наша песня. Последние ее звуки слились с первым грохотом колес…»[40]

В предреволюционные, а потом и революционные годы Михаил Михайлович вместе с женой принимают самое деятельное участие во всех начинаниях прогрессивной интеллигенции: присутствуют на собраниях, подписывают протесты, организовывают кассы вспомоществования в пользу политических заключенных. Михаил Михайлович — в составе редакционной коллегии газеты «Десна». Это была прогрессивная русская газета, после ее закрытия в 1906 году в Чернигове начала выходить «Утренняя заря». В ее работе отец тоже принимал участие.

В нашем детском восприятии это бурное время было связано с разжалованием черниговского предводителя дворянства А. Муханова. Политический смысл этой истории я осознала, будучи уже взрослой. Но в те годы меня привлекала только смешная ситуация, которую для нас с особым юмором изображал отец.

А. Муханов был предводителем дворянства и одновременно председателем Черниговского земского собрания. В конце 1904 года он провел в дворянском собрании заседание земских деятелей о народном представительстве в управлении государством. Напуганное нарастанием революционных событий, правительство шло тогда в некоторых вопросах на уступки либеральной буржуазии. Муханов, хотя и был камергером двора его императорского величества, под нажимом земского собрания послал от имени собрания телеграмму царю, в которой было требование ограничения монарших прав конституцией. Царь рассвирепел, назвал поведение камергера дерзким и преступным и заявил, что земство не имеет права вмешиваться в управление государством. Муханов был разжалован, снят с должности председателя, у него отобрали мундир, шпагу, треугольную шляпу с плюмажем, а также другие принадлежности камергерского наряда.

Отец, смеясь, рассказывал нам об этом событии. Но фарс был только внешней стороной того грозного времени.

В Чернигов была прислана карательная экспедиция во главе с генералом Дубасовым, которая учинила лютую экзекуцию над крестьянскими представителями земского собрания за «ослушание царя-батюшки». Волна протеста прокатилась по Черниговской губернии. То там, то здесь загорались имения помещиков.

Вот как вспоминает об этих событиях селянин из Черниговщины С. Гавриленко, который еще в 1894 году вместе с Коцюбинским работал в комиссии по борьбе с филлоксерой: «Это были тревожные годы, нарастало революционное брожение. Крестьяне начали громить имения помещиков. В нашем селе разгромили тогда господскую экономию, а я ездил к Михаилу Михайловичу как посланец от крестьян. Мне поручили посоветоваться с Коцюбинским, как и когда выступать против городской власти».

На «понедельниках» у Коцюбинских горячо обсуждалась подготовка забастовки в статистическом бюро в связи с незаконным увольнением сослуживца Альтшулера, сбор средств на усиление самообороны во время еврейских погромов, революционные выступления крестьян. В числе тридцати девяти лиц Михаил Михайлович подписывает приветственный адрес Финляндскому сейму, поздравляя финнов с успехами в борьбе против царского правительства.

«Нам очень тяжело видеть, — читаем в приветствии, — что права финского народа так сильно попираются. Наше сердце всегда было и будет с Вами, которые отстаивали и все еще продолжают отстаивать свои права и свободу… Мы твердо уверены в том, что права и свобода восторжествуют, и что Финляндия вернет свои права, и что все народы в России последуют Вашему благородному примеру для получения одинаковых прав, дабы они, наконец, могли жить в мире и в согласии»[41].