Михаил Ромм. Способ жизни

Когда Минц предложил ему вместе написать комедию, создатель ленинианы, как ни странно, загорелся. Во-первых, интересно попробовать свои силы в новом для себя жанре, тем более в таком дефицитном, как комедия. Страна постепенно отходит от изматывающей войны. За последние годы наши люди насмотрелись и наслушались столько страшного, что не грех добавить в их жизнь толику положительных эмоций, дать повод для улыбки. Первые робкие попытки уже делались: в 1944 году в Свердловске поставили «Сильву», на следующий год «Небесный тихоход» и «Аршин мал алан», затем «Беспокойное хозяйство» и «Первую перчатку», полным ходом идут съемки «Весны» и «Золушки». Но этого мало. Каждую новую комедию можно лишь приветствовать.

Во-вторых, Михаила Ильича заинтересовала идея Минца сделать реалистический фильм с элементами фантастики. Действие происходит как в наши дни, так и через восемьдесят лет, в XXI веке, когда люди будут жить долго, не меньше ста лет каждый. Заманчиво показать, как сегодняшняя молодежь поведет себя в условиях коммунистического общества. В том, что коммунизм к тому времени наступит, советские люди в 1947 году не сомневались.

Сценарий Минц и Ромм написали, на студии его утвердили. Климентий Борисович не мог нарадоваться на своего нового соавтора: с хорошей фантазией, способен к коллективному труду. Работа спорилась. Сценарий готов, утвержден. В Германии, на только что созданной студии «ДЕФА», находящейся в советской зоне оккупации, начали делать декорации, пробовать актеров, более того — уже приступили к съемкам. Денег вбухали порядочно. И вдруг гроза средь бела дня — через пять съемочных дней, при сокращении плана, комедия снята с производства с парадоксальной мотивировкой: «за неоправданную фантастику». Трудно понять, что имели в виду руководители нашего кинематографа, прибегая к столь странной формулировке. Да, действие происходит в будущем, а детали тут могут быть самые разные. Как говорил Черномырдин, трудно что-либо предсказывать точно, когда речь идет о будущем.

Давайте посмотрим, какую картину прекрасного далеко нарисовали в своем сценарии соавторы. (В РГАЛИ он хранится в фонде К. Б. Минца: Ф. 3210. Оп. 1. Ед. хр. 35.)

…В августе 2032 года в гости к бухгалтеру Василию Семеновичу Орлову, проживающему в Москве на Воробьевых (зачеркнуто) Ленинских горах, зашел его приятель старый холостяк Николай Иванович Галочкин.

На экране обычная комната. (Сцены 2032 года планировалось снимать в цвете, остальные — черно-белые.) Гостю 111 лет, Орлову — 109. Тут же вертится его десятилетний правнук Володя. Мужчины едят арктические груши, рассказывают мальчику о старине, объясняют, что такое трамвай (ящик на колесах, в котором прорезаны окошечки) и т. д. Сценарий наполнен забавными деталями.

В комнату входит двадцатилетняя правнучка Орлова Таня. Она заметно встревожена — ее жених находится в полете на Марс. Летит уже пять месяцев и еще не добрался до цели. К тому же неизвестно, как встретят пришельцев с Земли местные жители:

ВОЛОДЯ. Да еще неизвестно, как его там встретят марсиане.

ГАЛОЧКИН. А ты думаешь, там есть кто-нибудь?

ОРЛОВ. А черт их знает! Они на всякий случай захватили с собой — бусы там, пуговицы, серьги, перочинные ножички всякие. Подарки хозяйственникам.

ГАЛОЧКИН. Каким хозяйственникам?

ОРЛОВ. А черт их знает! Есть же там кто-нибудь.

ГАЛОЧКИН. Взял бы лучше водки, это надежнее.

В одной из последующих редакций это диалог был продолжен:

ОРЛОВ. Как вам не стыдно, Николай Иванович, оскорблять обитателей Сатурна за глаза, ничего о них, в сущности, не зная. Почему вы решили, что они пьют водку?

ГАЛОЧКИН. А что ж по-вашему — квас? Что вы их за дураков считаете?

(Тут не описка. Если в редакции 1947 года жених Татьяны летел на Марс, то четверть века спустя подобный полет уже не считался суперфантастикой. Поэтому в последующих редакциях он летел на две «остановки» дальше — минуя Юпитер, на Сатурн.)

Галочкин скептик. Он идеализирует прошлое, осуждает Таню за ее переживания. Рассказывает о своей юношеской любви, однако при этом говорит якобы не о себе, а о своем робком, застенчивом приятеле. Правда, сам часто сбивается, и Орловы прекрасно понимают подоплеку дела.