Читаем Михаил Строгов полностью

Блаунт, покрытый пылью с ног до головы, с головой, обернутой на английский манер шейным платком, проезжает на осле в глубине сцены по тракту.

Через некоторое время он входит во двор.


Блаунт(покрикивая из глубины сцены). Мистер трактирчик! Мистер трактирчик! (Выходит на авансцену.) В какой жалкой ситуэйшн мы оказались — этот бедный животный и я!.. Невозможно продолжает наш путешествий… (Зовет.) Мистер трактирчик!.. Я был винужден взять этот несчастный животин, потому что мою повозку и моих лошадь украли. Мы сделали долгий переход, мы устали, оба, он не может больше везти меня, а я не в силах спуститься с него на землю! (Зовет.) Мистер трактирчик!.. Мы прилипли друг к другу, этот животин и я, и стали теперь один душа… Нет!.. Один персон!.. (Зовет громче.) Мистер трактир!.. У меня очень сильно болеть поясница… Этот двор… подворот… (Обращается к ослу.) Как это звать… Не то!.. Он не знает… кривота… Ну, уж слезать-то с него мне необязательно. (Кричит очень громко.) Мистер трактирчик!.. Мистер трактирчик!..

Смотритель(входит, за ним — половой). Смотри-ка!.. Путник?

Блаунт. Yes!.. Путник, оставленный на себя!

Смотритель. Почему вы никого не позвали, сударь?

Блаунт(очень возмущенный). Почему я не звал? Я кричу уже целый час: «Мистер трактирчик!»…

Смотритель. Хочу вам сказать: я, станционный смотритель, готов услужить вам.

Блаунт. О, very well. Тогда, мистер смотритель, помогите мне немножечко спуститься.

Смотритель. Извольте, сударь мой! (Принимая меры предосторожности, станционный смотритель с трудом помогает Блаунту встать на землю.)

Блаунт. All right…[24] Спасибо!..

Смотритель. Не желаете ли в постель?

Блаунт(с удивлением разглядывая осла). Что вы сказали? Постель для… (Самому себе.) Желать в постель?

Смотритель. Постель для вас, потому что я здесь и за владельца гостиницы.

Блаунт. О, very well… Постель для меня и…

Смотритель(показывая на осла). И подстилку для него?

Блаунт(смеясь). Yes. Но сейчас… я бы хотел сначала позавтракать. А потом вы дадите мне повозку и лошать. (Тянет осла за повод и передает его слуге; тот уводит животное.)

Смотритель. Их, сударь, больше не осталось.

Блаунт. У вас нет лошать?

Смотритель. До завтра или даже до послезавтра.

Блаунт. Если бы я мог схватить похитителя моих лошать!

Смотритель. У вас похитили лошадей, сударь?

Блаунт. Yes, мой повозка и мой чемодан… Если бы я нашел этот негодяй…

Смотритель. Что вы желаете на завтрак?

Блаунт. Дайте мне здесь, на этот стол, дайте мне… (В раздумье.) Дайте… бифштекс, вяленую рыбу, бараний котлета, картоффель, пудинг со сливами, эль, портер[25] и кларет…[26] Вы слышали?

Смотритель. Очень даже хорошо. Вы сказали: бифштекс, вяленая рыба, котлеты…

Блаунт. Картоффель, пудинг со сливами, эль, портер и кларет!

Смотритель. Ничего похожего у нас нет, сударь.

Блаунт. У вас ничего нет, а вы мне предлагать выбирать!

Смотритель. Может, вам понравится кульба?[27]

Блаунт. А что это такое… кульба?

Смотритель. Пирог с мелко порубленным мясом и яйцами.

Блаунт(доставая блокнот). О, very well… кульба… Дайте-ка запишу; «си», «оу», «ю», «эль»…

Смотритель. Нет-нет, начинается с «ка».

Блаунт(изумленный). С «ка»!.. Это, верно, вкусно?

Смотритель. Превосходно!

Блаунт. Тогда давайте кульба. Что еще у вас есть?

Смотритель. Квас.

Блаунт. Квасс?… Пишется «си», «вэ»…

Смотритель. Нет, нет — с «ка»!

Блаунт. Опять с «ка»?

Смотритель. Икра.

Блаунт. И там… опять «ка»?

Смотритель. Нет, в этом слове пишется буква «си».

Блаунт. Наконец-то «си»! И все это вкусно…

Смотритель(смеясь). Все это очень вкусно…

Блаунт(серьезно). Вы есть очень веселый трактирчик… А есть ли у вас комната, где я мог бы привести себя в порядок?

Смотритель. Мы приготовим вам комнату.

Блаунт. Я заплачу заранее, чтобы быть уверенным.

Смотритель. Как пожелаете.

Блаунт. Сколько?

Смотритель. Два рубля за завтрак и два — за комнату.

Перейти на страницу:

Все книги серии Michel Strogoff - ru (версии)

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное