Михаил Суслов

Яковлев побывал и за границей – учился в Соединенных Штатах, в Колумбийском университете. В Москве окончил Академию общественных наук. Защитил кандидатскую диссертацию, потом докторскую. От сослуживцев его отличали природная мудрость, крестьянский здравый смысл, привычка к самообразованию и трагический опыт фронтовика. Диссертацию в аппарате ЦК защитил каждый четвертый. А людей, воевавших на передовой и смотревших в глаза смерти, оказалось совсем немного.

Яковлев успешно продвигался по служебной лестнице, сначала в отделе науки ЦК, потом в агитпропе. Человек острого ума, прекрасно формулирующий свои мысли, умеющий ладить с людьми, он в брежневские годы занял не заметный широкой общественности, но важный пост первого заместителя заведующего отделом пропаганды. Заведующего не было, так что он фактически руководил отделом.

Александр Николаевич был лишен догматизма и начетничества. Возглавляя отдел пропаганды, прекрасно понимал, что происходит в стране. Хорошо помню, как мой отец, работавший в «Литературной газете», делился вечером впечатлениями от беседы с Яковлевым.

Отец, человек неравнодушный и темпераментный, вошел в кабинет руководителя отдела пропаганды ЦК со словами:

– Александр Николаевич, молодежи нужны идеалы! А на чем мы можем ее воспитывать?

Яковлев посмотрел на него и сказал:

– А ты пробовал без «вертушки» дозвониться до председателя райисполкома?

Мол, о каких идеалах ты говоришь в бюрократической системе, где до чиновника достучаться нельзя?

В кабинет Яковлева на Старой площади пришел известный экономист Николай Петрович Шмелев. Рассказал, как в Хабаровске, куда приехал читать лекции, увидел ночью людей, дежурящих у костра. Зима, холодно…

Старшина-пограничник объяснил московскому лектору:

– Мясо обещали привезти. К открытию магазина. Вот они и ждут. Мороз не мороз, а жить надо.

Что мог ответить Шмелеву исполняющий обязанности отдела пропаганды ЦК?

– Напиши записку, – сказал Яковлев и ткнул пальцем куда-то вверх, в потолок. – А я за запиской послежу.

Положение Александра Николаевича во властной иерархии было непростым. Он не был брежневским человеком. Леонид Ильич относился к нему с прохладцей.

Когда Яковлев возглавил отдел пропаганды, ему позвонил помощник Генерального секретаря Георгий Эммануилович Цуканов:

– Ну, как теперь будем показывать деятельность Леонида Ильича?

Яковлев осторожно ответил:

– В соответствии с решениями ЦК.

– Ах, вот как, ну-ну.

В голосе брежневского помощника сквозило разочарование. Он рассчитывал на больший энтузиазм при исполнении главной задачи пропагандистского аппарата. Это тоже имело значение, когда разгорелся скандал.

Демичев в какой-то момент хотел расстаться с Яковлевым: предложил назначить его министром просвещения:

– Хороший товарищ, он заканчивает докторскую диссертацию, работал в отделе школ обкома, в отделе школ ЦК КПСС.

Суслов предложение поддержал. Но тогда Яковлева оставили в аппарате.

Его статья в «Литературной газете» была вполне ортодоксальной. Он обвинял своих оппонентов в отступлении от партийных позиций, в идеализации царской России. Поэтому его поддержал сталинский соратник Вячеслав Михайлович Молотов. Встретив его в санатории, сказал, что статья верная, нужная, Владимир Ильич часто предупреждал нас об опасности шовинизма и национализма.

Но выразитель официальных партийных взглядов стал мишенью хорошо организованной атаки. Это свидетельство того, какие настроения господствовали уже тогда среди партийного руководства. Они сыграли большую роль в разрушении Советского Союза как многонационального государства.

Многое, если не всё, зависело от мнения Михаила Андреевича Суслова. Суслов был единственным, с кем Брежнев считался и кому доверял. Позиция Яковлева полностью соответствовала партийной линии. Но Суслову не понравилась самостоятельность автора. Разве ему поручали писать эту статью? Зачем он устроил ненужную полемику? Превыше всего в то время ценились осторожность и умение вообще не занимать никакой позиции…

Историю с этой статьей я хорошо помню. Ее опубликовал мой отец, работавший в ту пору в «Литературной газете»:

«Демичев трусливо отступил, “сдал” Александра Николаевича. А ведь Демичев читал статью предварительно, мы в “ЛГ” трижды ставили ее в номер и трижды снимали. Вел статью я – в порядке исключения, старался что-то отшлифовать, обезопасить автора. Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно – его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря».

В марте 1973 года Яковлева положили в больницу для высокого начальства – на улице Грановского. В апреле сняли с должности и отправили в Оттаву.

Румяный комсомольский вождь

Когда Евгений Александрович Евтушенко в 1965 году в Колонном зале Дома союзов прочитал эти строчки, которые станут знаменитыми, все поняли, что он имеет в виду первого секретаря ЦК ВЛКСМ Сергея Павловича Павлова: