Михаил Суслов

«Когда я прибыл в Варшаву, – вспоминал генерал, – мне открылось то, о чем до этого имел весьма смутное представление по скудным материалам, имевшимся в центре: внутренние интриги, борьба за первое место. Многие из известных мне деятелей социалистической Польши поражали своей ограниченностью, убожеством, узостью кругозора, отсутствием способностей, избытком амбиции и притязаний».

Павлов доложил Андропову, что на одном из заседаний польского руководства прозвучала фраза:

– Если мы не решимся пресечь действия распоясавшихся экстремистов, то кончится тем, что эти экстремисты нас всех повесят на телеграфных столбах.

И тут секретарь ЦК Стефан Ольшовский, считавшийся московским ставленником, бросил реплику:

– Или в Польшу придут советские войска, и мы опять-таки окажемся на тех же столбах.

Осенью 1981 года Польшу возглавил генерал Войцех Ярузельский. Он пользовался уважением в стране как профессиональный военный. И к нему хорошо относились в Советском Союзе. Он стал первым секретарем ЦК, главой правительства и министром обороны. Язык польских коммунистов изменился. Исчезла привычная лексика: рабочий, труд, пролетариат, пролетарская солидарность… Возникло слово «Бог». Ярузельский говорил с поляками патетическим языком, полным метафор.

Ярузельский – очень непростой человек, мотивы его поступков не всегда были понятны. Не только темные очки делали его непроницаемым. Таким он был по характеру. Хорошо знавшие его люди отмечали, что для Ярузельского характерны исключительная осмотрительность, взвешенность, осторожность. Главное в его характере состояло в нетипичной для эмоциональных поляков внутренней сдержанности и скупости эмоций.

Войцех Ярузельский родился в 1923 году. Его отец владел немалым земельным наделом. Когда немцы напали на Польшу, семья бежала в независимую тогда Литву, а через год туда пришли советские войска. Семью выслали в спецпоселение на Алтай. Сначала поселили прямо в тайге, где поляки валили лес. Ярузельского-старшего арестовали как землевладельца (классовый враг!) и отправили в лагерь. Когда выпустили, он был совершенно истощен и вскоре умер. Тем не менее Ярузельский сохранил добрые чувства к России.

В конце 1995 года я приехал в Варшаву и долго беседовал с Ярузельским. Бывший президент Польши по-прежнему носил темные очки. В нем было что-то завораживающее: боевой генерал с миниатюрной, даже хрупкой фигурой. Безупречно воспитанный, галантный и даже куртуазный. Ярузельский отличался завидной осанкой и отменной русской речью.

В 1943 году с их семьи сняли клеймо спецпоселенцев. Войцех вступил в польские части, формировавшиеся на советской территории, и воевал с немцами. В 1956 году в 35 лет он стал одним из самых молодых польских генералов. В 1968-м его назначили министром, в декабре 1970 года избрали кандидатом в члены Политбюро…

В Москве вздохнули с облегчением: Ярузельский всё сделает сам.

А если бы «Солидарность» взяла верх в Польше?

– Тоже бы не вмешались, – твердо говорил мне Леонид Митрофанович Замятин, руководивший отделом внешнеполитической пропаганды ЦК. – Первый, кто не допустил бы этого, – Ярузельский. Несмотря на его близость к Советскому Союзу, это польский националист.

В августе 1980 года в Варшаву приехал маршал Куликов. Обосновался в замке «Хеленув» под Варшавой.

– Когда я с Ярузельским встречался один на один, – вспоминал маршал, – он всегда спрашивал: вы нас в беде не оставите, если мы введем военное положение? Не помню, какого числа мне позвонил Суслов на командный пункт, попросил посетить Ярузельского и сообщить, что Политбюро приняло решение советские войска в Польшу не вводить.

Михаил Андреевич возглавлял комиссию ЦК по положению в Польше.

С советским посольством в Варшаве Москву связывала линия ВЧ-связи, но ее обслуживали поляки. Поэтому в комнате отдыха посла установили дополнительную аппаратуру засекречивания. В разгар польских событий на огромной территории посольства развернули еще и радиорелейную станцию.

Много позже генерал-полковник Виктор Петрович Дубынин рассказывал журналистам, что в 1981 году, когда он командовал дивизией в Белоруссии, у него уже был маршрут переброски дивизии в Польшу. Со временем Дубынин станет первым начальником генерального штаба вооруженных сил России.

– Не было такого плана, – возразил маршал Куликов. – Были наметки и рекомендации командующим Прикарпатским и Прибалтийским военными округами быть готовым в определенных обстоятельствах к выдвижению. Но плана как такового не было. Особенно, когда Суслов объявил, что войска вводиться не будут, была поставлена точка.

Но заместитель министра обороны СССР генерал-полковник Владислав Алексеевич Ачалов, который в ту пору командовал 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизией, описал в мемуарах, как вместе с командирами полков отправился в Варшаву на рекогносцировку: