Михаил Суслов

«7-я дивизия должна была действовать в первом эшелоне – оседлать варшавский аэропорт и обеспечить высадку основных сил, которым предстояло взять под контроль здания ЦК партии, сейма, государственного банка, МВД и министерства обороны. Частью сил предполагалось создать рубеж обороны вокруг столицы на случай выдвижения сил Войска Польского».

Генерал Ачалов писал, что ему доверили особо секретную миссию:

«Лично командующий воздушно-десантными войсками и начальник генерального штаба поставили мне задачу: интернировать Войцеха Ярузельского и членов правительства, а также руководителей Польской объединенной рабочей партии и министерства обороны».

Председатель КГБ Виктор Михайлович Чебриков в интервью журналу «Коммерсантъ-власть» вспоминал.

«После известных событий в Польше в начале восьмидесятых годов встал вопрос о вводе туда наших войск. Представителей, как теперь принято выражаться, силовых ведомств вызвали к Брежневу. Первыми к нему в кабинет вошли военные. Они были за ввод войск. Судя по их настроению на выходе, им удалось склонить генсека на свою сторону. Меня он принял последним. Я изложил ему мнение комитета госбезопасности о возможных и катастрофических для нашей страны последствиях такого решения. Бойкот экономический, политический и культурный».

Все надежды возлагались на Ярузельского. Он должен был спасти социализм в Польше. Но генерал хотел создать у поляков впечатление, что, принимая жесткие меры, он избавляет страну от вторжения иностранных армий.

Говорят, что поляки особенно хороши в поэзии, любви и интригах. Но национальные стереотипы ничего не стоят. Не только темные очки делали Ярузельского непроницаемым – таким он был по характеру. Хорошо знавшие генерала люди говорили мне о его исключительной осмотрительности, взвешенности, осторожности. Генерал медлил. Беседовал с главой польской католической церкви архиепископом Юзефом Глемпом, обсуждал идею фронта национального согласия. Но оппозиция, уже почуявшая запах власти, не шла на уступки.

При этом в польском руководстве были консерваторы, считавшие, что Ярузельский преступно медлит. Наши военные разведчики получили конфиденциальную информацию: под председательством генерала Мечислава Мочара (кандидат в члены Политбюро, бывший министр внутренних дел, человек с репутацией «ястреба») встретились влиятельные польские военачальники, обсуждали вопрос о замене Ярузельского на более сильного и решительного руководителя.

Заместитель министра национальной обороны Польши генерал Эугениуш Мольчик обратился напрямую к министру обороны СССР маршалу Устинову: он и его единомышленники готовы «навести в стране порядок силами армии». А командир 20-й танковой дивизии Войска польского полковник Владислав Сачонек, напротив, сказал советским офицерам:

– Если союзнические войска войдут в Польшу, то польская армия окажет вооруженное сопротивление.

В ночь на 13 декабря 1981 года Ярузельский ввел в Польше военное положение. В шесть утра он обратился к стране:

– Наша родина оказалась над пропастью. Дальнейшее сохранение подобного положения вело бы к неизбежной катастрофе, к абсолютному хаосу, к нищете, голоду…

Он не до конца верил в успех.

В своем кругу сказал мелодраматически:

– Если план провалится, мне останется только пустить себе пулю в лоб.

Профсоюз «Солидарность» был запрещен, газеты, поддерживавшие оппозицию, закрыты. Телефонную связь отключили, школы и институты закрыли, ввели комендантский час, увеличили рабочий день, цензурировали почту, разослали военных комиссаров на предприятия и запретили ездить по стране без особой нужды. Бронетранспортеры на улицах, повсюду солдаты.

Наиболее заметные фигуры оппозиции, начиная с руководителя «Солидарности» Леха Валенсы, были интернированы. С ним разговаривали уважительно, называли «пан председатель». Требовали подписать заявление в поддержку введения военного положения. Он не подписал. Многие активисты «Солидарности» ушли в подполье.

Уже после смерти Суслова генерал Ярузельский прилетел в Москву. 1 марта 1982 год его приняли Брежнев и Андропов.

Юрий Владимирович записал:

«Тов Брежнев Л. И.:

Иного пути (кроме военного положения) не было.

Контр-революция рассчитывает оправиться от нанесенного удара и развернуть против Вас борьбу.

США готовят антипольскую и антисоветскую продукцию.

Тов Ярузельский В. В.:

Благодарит за теплые слова.

Момент для ввода военного положения был избран оптимальный.

Будем удерживать военное положение довольно долго.

Надо отвоевывать власть».

В Москве были довольны.

А 16 июня 1983 года в Польшу прилетел папа римский. Спустившись по трапу, поцеловал родную землю. Иоанна Павла II принял Ярузельский. Вспоминал, как от волнения у него тряслись ноги и подгибались колени. Через месяц он отменил военное положение и освободил большинство арестованных. Тогда мало кто еще понимал, что его акция поставила крест на социалистическом строе.