Михаил Суслов

Перед отлетом в самолет положили подводное ружье и модную в те годы кожаную куртку для внука Суслова. Он все принял с благодарностью. А как же партийная совесть главного теоретика коммунизма, о которой народ был столько наслышан?»

Сейчас уже некому подтвердить или опровергнуть слова бывшего второго секретаря крайкома. Возможно, они были продиктованы обидой на Суслова, поддержавшего когда-то Горбачева.

7 июля 1977 года Ставрополь был отмечен орденом Октябрьской революции – в СССР это была вторая по значимости награда после ордена Ленина – «за большие успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, отмечая заслуги в революционном движении, в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны и в связи с 200-летием со дня основания». Почти через год в город прибыл Михаил Андреевич. 12 мая в краевом драматическом театре имени М. Ю. Лермонтова состоялось торжественное заседание, на котором Суслов прикрепил орден к знамени города.

Еще один бывший руководитель крайкома, попавший в опалу, Леонид Николаевич Ефремов писал:

«Рассказывали мне друзья, что М. А. Суслову была организована Горбачевым пышная встреча, собирали даже оставшихся в живых участников партизанских отрядов, которыми в годы Великой Отечественной войны на Ставрополье руководил М. А. Суслов. Отыскали землянку, где он якобы скрывался со своим штабом. Говорят, что он даже прослезился, увидев некоторых своих соратников».

Профессор Вадим Алексеевич Печенев, который работал в отделе пропаганды ЦК, а потом стал помощником Черненко, рассказывал мне:

– Была любопытная деталь в той аппаратной жизни. Мы знали, что если сегодня в каком-то отделе появился инструктор или заведующий сектором с Урала, который традиционно курировал Кириленко, то завтра появится кто-то со Ставрополья, которое курировал Суслов. То есть они следили за соблюдением баланса.

На следующий день после избрания секретарем ЦК в ноябре 1978 года Горбачев пришел к Брежневу. Уже тяжело больной хозяин страны принял нового секретаря ЦК.

Черненко доверительно заметил Горбачеву:

– Леонид Ильич исходит из того, что ты на его стороне, лоялен по отношению к нему. Он это ценит.

Пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству был опасным – с учетом бедственного состояния самой аграрной отрасли. Михаил Сергеевич вступил в острый конфликт с главой правительства Алексеем Николаевичем Косыгиным. Не без задней мысли – предполагая, что Брежневу это понравится. Правда, Косыгин тоже неважно относился к Горбачеву. Он несколько раз отдыхал в Кисловодске, но с Михаилом Сергеевичем не сблизился.

Перед началом торжественной церемонии вручения наград космонавтам в сентябре 1979 года члены высшего партийного руководства собрались у входа в Екатерининский зал.

Косыгин выразил недовольство:

– Вот нам, членам Политбюро, разослали записку сельхозотдела ЦК, Горбачев ее подписал. Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявить более жесткий спрос и выполнить план заготовок.

В ответ на это Горбачев, который всего год был секретарем ЦК, позволил себе прилюдно атаковать члена Политбюро. Самым жестким образом он ответил, что если председатель Совета министров считает, что отдел ЦК проявил слабость, пусть поручит вытрясти зерно своему аппарату и доведет эту продразверстку до конца.

Воцарилась мертвая тишина. Прилюдный выговор старшему по чину был невиданным делом. Но Михаил Сергеевич прекрасно знал расклад в Политбюро. Брежнев сам постоянно давал понять, что он не очень доволен правительством: оно не справляется, Центральному комитету приходится подменять Совет министров. Это было скрытой формой критики Косыгина.

После церемонии Брежнев позвонил Горбачеву:

– Переживаешь? – спросил сочувственно.

– Да, – ответил Горбачев. – Но дело не в этом. Не могу согласиться с тем, что занял негосударственную позицию.

– Ты правильно поступил, не переживай, – успокоил его Генеральный секретарь. – Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством.

Твердая позиция молодого секретаря была вознаграждена: через два месяца Горбачева повысили в партийном звании.

Ему позвонил Суслов:

– Тут у нас разговор был. Предстоит Пленум ЦК. Есть намерение укрепить ваши позиции. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены Политбюро.

27 ноября 1979 года, на пленуме, Горбачев поднялся еще на одну ступеньку в партийной иерархии. На этом не остановились – Суслов поддержал и избрание Горбачева в Политбюро, что через несколько лет открыло Михаилу Сергеевичу дорогу к власти.

Суслов и Бориса Николаевича Ельцина сделал самостоятельной фигурой. Секретарь Свердловского обкома по промышленности и строительству Ельцин приехал в Москву – на месячные курсы в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Его неожиданно вызвали на Старую площадь. Сначала с ним разговаривал секретарь ЦК по кадрам Капитонов, потом секретарь ЦК по промышленности, близкий к Брежневу Кириленко и, наконец, Суслов.