докъ выбился изъ силъ и принужденъ былъ присѣсть на сугробъ снѣгу. Тутъ-то пришло мнѣ въ голову , какъ отчаянно было предпріятіе , которое затѣялъ я. Покуда я былъ среди людей, въ теплой комнатѣ, мнѣ казалось, что пройдти до Москвы — игрушка : всталъ да пошелъ ! Но отбѣжавши нѣсколько верстъ отъ родительскаго дома, ночью, въ пустынѣ снѣговъ , я почувствовалъ совсѣмъ иное. Взошла луна и освѣтила передо мною неизмѣримое пространство , одѣтое въ бѣлый саванъ : я, человѣкъ , уничтожался на этомъ страшномъ лонѣ природы. Слезы брызнули изъ глазъ моихъ, когда я не только вообразилъ, но и увидѣлъ свое одиночество. Оглядываясь къ родной сторонѣ , я плакалъ пуще. «Ты одинъ, безпомощенъ теперь! » сказалъ я самъ себѣ. «Ты самъ вырвался изъ родныхъ объятій!... Но ворочаться поздно! » подумалъ я. «Дома ждутъ меня теперь побои, долгій гнѣвъ отца, и—мачиха , со всею злостью своею. А впереди мое счастіе , цѣль давнихъ желаній моихъ. Пойдемъ-же въ міръ , бороться съ нимъ !... »
« Бодро сталъ я на ноги и скорымъ шагомъ пустился по дорогѣ. Всю остальную ночь и весь слѣдующій день , я то шелъ , то бѣжалъ , не останавливаясь почти нигдѣ. Наконецъ усталость принудила меня остановиться въ какой-то деревнѣ, уже поздно вечеромъ. Я сталъ
распрашивать, давно-ли проходилъ тутъ обозъ съ рыбою ; мнѣ сказали, что передъ самымъ вечеромъ, и что онъ вѣрно остановился въ ближней деревнѣ. Я бросился на лавку и спалъ часа два мертвымъ сномъ ; пробудившись , тотчасъ отправился впередъ, и на разсвѣтѣ, часу въ десятомъ дня, догналъ обозъ, уже въ семидесяти верстахъ отъ нашего селенія.. .. Остальнаг? , досказывать нечего. »
Виноградовъ слушалъ своего товарища съ такимъ вниманіемъ, что Даже не прервалъ его ни разу. Когда Ломоносовъ пересталъ говорить, онъ все еще напрягалъ слухъ , и наконецъ сказалъ :
— Знаешь-ли, Михайло , что я уважаю тебя еще больше, когда знаю исторію твоей жизни.
«Мнѣ кажется, въ этой жизни всего больше горестнаго.
— И высокаго , превосходнаго ! Обыкновенный человѣкъ, на твоемъ мѣстѣ, не рѣшился-бы уйдти въ одномъ тулупѣ, безъ копѣйки денегъ j нѣтъ, онъ все сбиралъ-бы средства , жаловался-бы во всю жизнь на судьбу, и остался-бы грамотнымъ мужикомъ, не болѣе.
« Правда , рѣшимости надобно было много ! Но много и счастья, потому что я зависѣлъ отъ перваго встрѣчнаго.
44?
— Богъ всегда награждаетъ такую благородную смѣлость , какова была твоя.
— Но главное теперь уже сдѣлано ; въ будущемъ остаются для тебя одни успѣхи.
« Успѣхи? Да знаешь-ли ты, что значатъ для меня успѣхи ?
— Это слово имѣетъ общій смыслъ для всѣхъ.
«Для всѣхъ, но не для меня. Успѣхъ-ли, что я въ пять лѣтъ выучилъ Латинь, съ прибавкою кой-чего, и такъ-же начинаю теперь учиться Естествознанію ? Пожалуй , меня и теперь можно сдѣлать Профессоромъ въ этихъ предметахъ ; это и называютъ обыкновенно успѣхами. Нѣтъ , надобно узнать науку , и потомъ самому сдѣлать въ ней шагъ, распространить ед предѣлы. Мнѣ извѣстны теперь двадцать предметовъ, въ которыхъ
—Ну , мнѣ кажется, ты понимаешь это ужь слишкомъ свысока. Довольно и того , что мы поравняемся съ другими. Да и можно-ли браться за все ?
« А какъ-же иначе ? Пожалуй, довольствуйся тѣмъ , что скажутъ или покажутъ тебѣ учители, такъ ты и будешь ученый невѣжда. Вѣкъ и наука не ждутъ насъ, и своимъ чередомъ идутъ впередъ. Мнѣ хочется не только до гнать, но и перегнать ихъ. Иначе я не сталъ-бы и учиться. Что-же говоришь ты, будто не льзя браться за все, то для насъ Рускихъ это правило покуда еще не умѣстно. У насъ такъ мало дѣлателей, что они обязаны браться за все. Иначе, осуди нашего Великаго Петра,
4 66