МИХАЛ ЗАДОРНОВ

– Что случилось? Твой телефон вчера не отвечал. Я же волнуюсь! Что-то серьёзное? У тебя проблемы?

– Если хочешь увидеть, кто виноват в твоих проблемах, надо подойти к зеркалу. Поэтому я до сих пор валяюсь в постели и не иду в ванную.

Надо же, в разборках с Викой я даже не услышал звонящего телефона, который, правда, как во всех гостиницах для пятизвёздочных клиентов, звонил политкорректно, чтобы, не дай бог, не напугать высокого гостя в летах и тот не отдал бы богу душу, за что отелю пришлось бы расплачиваться своим имиджем.

– Ты обещал сегодня пригласить меня на концерт. Приглашение ещё в силе?

– Ну да…

– А можно с подругой?

– Она тоже… как ты…

– Нет, она танцовщица, – и через паузу добавила. – Правда, в стриптиз-холле.

– А она стихи Блока знает?

– Она на десять лет раньше уехала из Союза, даже говорит теперь с акцентом.

– А танцует?

– Без акцента.

Перед концертом я заранее спустился в фойе. Паша уже занял столик, хотя я его об этом не просил. Первым моим желанием было сказать ему какую-нибудь гадость, но он меня опередил:

– Ты меня, Сашок, извини за вчерашнее. Я же всё понимаю. Если честно, я на твоей стороне. И я тебе обещаю, что в следующий раз, через полгодика, я тебя приглашу ещё раз! Без этих долбаков и всё-всё восполню. Мы сделаем с тобой тридцать, сорок концертов, заработаем на целый… вертолёт!

– С тобой, Паша, можно заработать только на игрушечный вертолёт, и то не на целый.

Конечно, он испугался, что я расскажу российской прессе о его связи с бандитами. Поэтому и начал скулить:

– Ты пойми, у меня здесь семья, дети… А эти, сам видел, реальные отморозки! Ну, наехали они на меня! Как мне быть?

– Постой-постой, какие дети? Ты же педераст.

– Фу, как грубо!

– Ты ещё меня в грубости обвинять будешь? И это после всего, что ты тут замутил?

– Если хочешь знать, я вовсе не такой педераст, как вы все думаете. У меня, между прочим, уже две жены было и двое детей осталось.

– Не понял? А почему же тебя все считают педерастом?

– Это легенда. Чтобы лучше дела шли… В шоу-бизнесе сегодня, сам знаешь… мафия. А так вроде свой. Только я тебя очень прошу, Сашуль, никому, да? Что я нормальный – ни слова! Не позорь меня. А я обещаю тебе, что в следующий раз мы точно заработаем кучу денег.

Куда катится мир, Миха? В какое время мы живём? Назвать человека нормальным означает его опозорить! Мир оборотней. Обокравший меня выпрашивает у меня же к нему сочувствие! Расхныкался и впрямь не как голубой, а как синий-пресиний:

– Я, Сашуль, за кухню новую и то расплатиться полгода не могу. Жена мне этого не простит. Это вы там, в России, бабки гребёте, а тут надо зарабатывать.

– Ты считаешь, кидать – это зарабатывать? Знаешь, Паша, все считают евреев умными… Но мало кто знает, что далеко не все евреи умные. И что если еврей дурак, то он совсем дурак. Русский дурак по сравнению с дураком евреем – Шопенгауэр!

– Это ты про кого?

– Про тебя, Паш, про тебя… Помяни моё слово: ты сам себе могилу роешь.

Паша совсем сник, и его лицо стало похоже на потрёпанную портянку:

– Я не еврей.

– Как это?! Ты меня что, весь день сегодня удивлять будешь?

– Не еврей, и всё! То, что еврей, – тоже легенда. Шоу-бизнес – сам должен понять.

– А кто же ты? И не голубой, и не еврей! Ты меня разочаровываешь.

– Мать украинка, а отец военный.

– Ты сам понял, что сказал?

– Ну да… Он у меня был офицером пехоты. Как, по-твоему, может еврей служить в пехоте?

– А как же тебя Израиль принял? У тебя гражданство какое?

– Я обрезание сделал. Только ты, Сашуль, об этом тоже никому ни слова! Я ж тебе по секрету, по-дружески… Мы ещё с тобой заработаем ого-го!

– Да ты себя в зеркало видел? Ты ж вылитый еврей! Посмотри: спортом не занимаешься, самая накачанная мышца у тебя – это твой картавый нос.

– Мне его гамаком в детстве перебили.

– А может, и правда, ты не еврей. Ведь дурак дураком.

И в это время появились они… две учительницы!
Одна, чуть постарше, больше была похожа на завуча школы. Другая – только что принятая на работу. Пашка тут же перестал ныть и шепнул мне на ухо: