Миклош Акли, или История королевского шута

Агенты пожали плечами. Основания они не знают.

- Но я протестую.

- Пожалуйста, но это вы сделаете там, на месте. А сейчас лучше если вы попрощаетесь с барышней, посадите ее в экипаж и отправите в пансион, а себя вверите нам.

Акли подумал, что сопротивление здесь, в самом деле, бесполезно.

- Хорошо. Я в вашем распоряжений, но разрешите мне перемолвиться несколькими словами с барышней. Раз вы все знаете, то конечно знаете и то, по чьему повелению я здесь.

- Да, мы знаем, но времени на разговоры мы вам дать не можем. Идемте, сударь, не устраивайте спектакля. Напугаете девушку, а этого вы наверное сами не хотите. Назовите ей какую-нибудь другую причину, по которой вам нужно срочно уехать.

На несколько коротких мгновений Акли возвратился к Илоне.

Он был бледен и взволнован, и это сразу же бросилось ей в глаза. Агенты полиции шли за ним по пятам. Акли сказал девушке по-венгерски так:

- Сделайте равнодушное лицо, когда услышите, что я вам сейчас скажу. Я не хочу, чтобы эти господи догадались, что я вам на самом деле сказал. Я арестован. Не знаю, что произошло, жертвой какой интриги я пал, но прошу вас, улыбайтесь! Вот так, замечательно! Хотите вы сделать для меня что-нибудь?

- Все!-патетически воскликнула девушка и притворно засмеялась, как будто речь шла о самой веселой на свете шутке.

- Сейчас я провожу вас к экипажу,- продолжи Акли,-сделайте вид, что едете в пансион, но по дороге прикажите кучеру повернуть в Бург, а там попросите, чтобы вас незамедлительно принял император ему вы и расскажете, что со мной произошло:

Илушка подняла гроздь винограда, лежавшую и скамейке, с величайшим равнодушием отщипнув от нее несколько бледно-зеленных ягод, положила их по одной в рот, сверкнув при этом жемчугами белых зубов между алых губок. Только женщины одни умеют делать это та очаровательно.

- Мне кажется, - начала она и притворно зевнула, хотя сердце ее готово было остановиться от страха, - что так я и сделаю. Она поднялась со скамейки и пошла, сопровождаемая Миклошем, к экипажу. Шаги двух незнакомых неотступно звучали у нее за спиной: топ, топ, топ.

- А ведь я хотел бы вам кое-что сказать. Относительно того дела. Ну вы знаете сами...

Девушка зажмурила глаза.

- Относительно пороха, которого вы не изобрели?

- Я сразу же стал вашим рабом. И душой и телом.

- Из одного рабства я вас освобожу. Выбирайте сами - из которого, - и добавила игриво: - Хотя вы, конечно, хотели бы, чтобы я освободила вас сразу и от того и другого?

- Лучше уж оба вместе, чем ни одного. Это означает что...- Что вы выбираете наиболее тяжкое рабство?

Маленькая озорница весело засмеялась и села в экипаж. Акли крикнул кучеру:

- Отвезите барышню назад, в пансион!

Девушка выглянула в окошко экипажа и, повернувшись, помахала ему белым платком. Акли в свою очередь прощально помахал ей. Все это пустяки, кое-то недоразумение, - был убежден он, - может шутка. Но ничего, им еще достанется от императора!

- Ну а теперь мы можем идти, господа,- сказал полицейским с известным высокомерием. Не берусь предсказывать, но думаю, что дело окончится неприятностями. Причем, не для меня. Вот увидите.

Один из детективов свистком подозвал пролетку, они сели в нее и втроем покатили к главному зданию полицейского департамента. По дороге Акли был погружен в размышления, хотя двое детективов все время пытались заговорить с ним.

- Замечательная барышня,-начал один.- Это воспитанница императора, не так ли, сударь?

- Да, - коротко, неприветливо буркнул Акли.

Многие молодые люди хотели бы за ней приволокнуться, наверное?

Ну, это лакомство не про их честь, - заметил другой детектив.-Император-человек строгий.

- Чепуха, чепуха, - возразил ему первый детектив - курносый, с лицом славянина.- На это есть одна русская поговорка, дружочек: любовь, когда ей прийти не спрашивает и царя.

- Это уж точно!- хохотнул другой детектив.

Акли вконец разозлил фривольный тон их разговора он раздраженно перебил их:

- Меня под замок посадить решили? А может прежде каждый из вас на свой роток навесит замок?

Его строгий тон произвел впечатление на шпиков, и дальше, до самой площади Хоэ-маркт, где находилось главное управление полиции - здание с аркадами и окнами в решетках - они ехали молча. Все это время арестованный упорно доискивался в своих мыслях до причины ареста, но так и не находил ничего подходящего, что могло хоть как-то объяснить ее. Он еще не был достаточно хитрой придворной лисой, и потому перебирал в памяти свои собственные вины и прегрешения а, ему нужно было бы вспомнить своих врагов.

Наконец дрожки вкатились под своды огромных ворот. Навстречу им из будки в подворотне вынырнул красноносый тюремщик в зеленой с серебряными галунами одежде. Погромыхивая связкой ключей, он весело мурлыкал себе под нос: "Не вечно ясну солнышку светить, наступит вечер - надо заходить".

- Папаша опять набрался! - отметил один из детективов.

- Что, привезли кого-нибудь?- пробормотал тот недовольно, позвякивая ключами.- И опять какого-нибудь барина?

- Так точно, папаша Шмидт. Помести барина в одиночную камеру.