Микро

Они углубились в собственно лес, где, по сравнению даже с топкой площадкой перед оранжереей, земля под ногами сразу показалась всем очень неровной и не очень-то приспособленной для ходьбы, особенно толпой. Узенькая тропинка сильно петляла между гигантских деревьев, кроны которых едва ли не полностью закрывали небо над головой. Массивные стволы плотно оплетали какие-то вьюнки с широкими листьями, у земли буйствовала разнообразная растительность высотой по колено — в общем, вся тебе тысяча оттенков зеленого. Сверху на все это великолепие падал бледный желто-зеленый свет, просачивающийся сквозь древесную листву.

— Наверное, вы думаете, что угодили в самые настоящие джунгли… — начал было Дрейк.

— Не думаем, — перебил его Рик Хаттер. — Никакие это не джунгли.

— Совершенно верно. Не джунгли. Эту территорию начали возделывать еще в двадцатых годах, когда здесь основали экспериментальную станцию — вначале для нужд местного фермерства, а потом и университет стал проводить здесь экологические исследования. Но за последние несколько лет этот участок совсем забросили, и он стал понемногу возвращаться к своему первобытному состоянию. Мы зовем его «Папоротниковый овраг».

Отвернувшись от Рика, Винсент зашагал дальше. Студенты гуськом двинулись вслед за ним по узкой тропке. Продвигались они небыстро, с любопытством озираясь по сторонам и то и дело останавливаясь, чтобы получше рассмотреть какое-нибудь растение или цветок.

— Вы наверняка уже обратили внимание, — продолжал Дрейк в обычной своей лекторской манере, — что здесь настоящее царство папоротников. В данный момент вы можете видеть древовидные циботиум и садлерию, не столь внушительные по размерам блехнум или коподиум, что прижались поближе к земле, ну и, конечно же, вон там, — махнул он рукой куда-то вперед и вверх, — самый распространенный на Гавайях папоротник улухе, который растет здесь на всех горных склонах.

— Вы забыли упомянуть ту разновидность улухе, которая сейчас у вас прямо под ногами, — встрял Хаттер. — Называется дикраноптерис, известна еще как «ложный платицериум».

— Наверное, — отозвался Вин, начиная выказывать некоторые признаки раздражения. — Вот эти, прямо вдоль тропы — пеаху, а те, которые чуть побольше — макуе, на них очень любят селиться пауки. Вы еще обратите внимание, как много здесь пауков. Только на этой крошечной территории их представлено, как минимум, двадцать три вида.

Он остановился на небольшой поляне, с которой открывался вид на окружающие долину склоны. Указал на какую-то вершину.

— Вон та гора называется Танталус. На самом деле это потухший вулкан. В его кратере мы тоже проводим исследования — такие же, как и здесь, в долине.

К Питеру на ходу пристроилась Элисон Бендер.

— С тобой полиция сегодня не связывалась? — спросила она.

— Нет, — отозвался молодой человек. — А что?

— Просто интересно, откуда ты узнал, что они обыскивали катер… и насчет биллинга.

— А, это!

По правде сказать, на самом деле Дженсен все это просто выдумал.

— Ну-у… Это было в новостях, — сказал он.

— Разве? Я не слышала. На каком канале?

— Не помню. Вроде на пятом.

Тут к ним приблизился Рик Хаттер:

— Сожалею, Питер. Правда, сожалею. Держись, чувак.

Дженни Линн, которая старалась не отставать от Дрейка, тем временем говорила ему:

— Все же не пойму, в чем именно заключается ваша исследовательская программа — чем вы на самом деле в этом лесу занимаетесь.

Улыбнувшись ей, Вин ответил:

— Все потому, что я ничего еще не успел толком объяснить. Говоря по-простому, участок от кратера Танталус до вот этой долины, в которой мы сейчас находимся, представляет собой идеальный срез общей экосистемы Гавайев, и мы планируем собрать здесь как можно больше образцов.

— Какого рода образцов? — тут же спросил Рик Хаттер, воинственно подбоченившись. На нем был обычный для него наряд — джинсы и походная рубаха с закатанными рукавами, теперь потемневшая от пота. Да и вообще вид у него был такой, будто ему предстояла экспедиция в неприступные дикие джунгли. На физиономии — обычное задиристое выражение: подбородок выпячен, глаза прищурены.

Дрейк опять улыбнулся.

— Если коротко, то наша цель — добыть образцы абсолютно всех живых существ, обитающих в этой долине.

— А зачем? — не отставал Хаттер, продолжая сверлить предводителя пристальным взглядом.

Винсент тем же манером уставился на Рика. Довольно недобро. А потом в очередной раз улыбнулся:

— Тропический лес — величайшее вместилище активных химических соединений природного происхождения. Сейчас мы стоим в самом центре настоящей сокровищницы, буквально набитой новыми лекарствами, — надо всего лишь их оттуда извлечь. Лекарствами, которые способны спасти бессчетное количество человеческих жизней. Лекарствами на бессчетные миллиарды долларов. В этом лесу, мистер… гм…

— Хаттер, — подсказал Рик.