Милая Тваренька. Пьеса, криминальная новелла

Герасим Хлопко (присаживается): – Конечно, ты в курсе, что у меня, как это, получились особые отношения с твоей женой, ну и дочерью, Варей. Так оно само произошло. Я особо и не порывался.

Захар Парфёнович: – Мне то, что, Хлопко. Они – люди взрослые. В моём совете не нуждаются (ударяет кулаком по столу). Какое моё дело?

Герасим Хлопко: – Не кипятись, Захар. Я совсем о другом. Час тому назад мы с Тваренькой уединились в маленькую комнату, и уже начали… Да по-спешке и нашему некоторому алкогольному состоянию дверь не прикрыли.

Захар Парфёнович: – Ты будешь сейчас мне описывать, каким образом кувыркался с моей непутёвой дочерью? Не порть мне настроение, господин хороший! Не надо. Я уже здесь давно никто.

Герасим Хлопко: – Понимаешь, Захар. Случилось, что её жених Гера ворвался в комнату, где с Варей это… и увидел всё, что надо и не надо. Тут же и выскочил, как ошпаренный.

Захар Парфёнович: – Ну и что? Ты, вроде, не побитый и Варенька не хромает. Всё нормально.

Герасим Хлопко: – Не нормально. Герман молчит. Пьёт коньяк и молчит. Только одно и сказал.

Захар Парфёнович: – Что сказал?

Герасим Хлопко: – Он сказал: «Жаль, что я не прихватил с собой пистолет».

Захар Парфёнович: – Чушь собачья! Ему не нужен пистолет, чтобы всех превратить в колбасу. А молчит, значит, всё нормально. Переварит всё в себе и уйдёт. И больше здесь никогда не появится. И правильно сделает.

Герасим Хлопко: – Думаешь, что всё обойдётся?

Захар Парфёнович: – Считаю, что всё будет нормально. А теперь пошёл вот отсюда, мерзкая личность!

Герасим Хлопко (встаёт): – Всё, Захар Парфёнович, ухожу, ухожу! Пей спокойно своё пиво. Я тоже буду молчать. Может, всё и обойдётся.

Уходит.

Захар Парфёнович (делает очередной глоток пива): – Чёрт знает что! Быстрей бы наступил вечер! Осталось всего-то несколько часов до наступления личного счастья. А там – и ещё что-нибудь доброе привалит.

Появляются Варенька-Тваренька и Герман. Останавливаются недалеко от сидящего Захара Парфёновича и пьющего пиво. Разговаривают, не обращая на него внимания

Варенька-Тваренька: – Ты ничего не хочешь мне сказать, Гера?

Герман: – Абсолютно ничего. Да и мне нечего сказать.

Варенька-Тваренька: – Не обижайся, но у тебя довольно наблюдается довольно странное поведение.

Герман: – Обычное, Варя. Что же странного в моём поведении?

Варенька-Тваренька: – Какая-то заторможенная реакция на всё происходящее. Ты меня пугаешь. Ну, скажи что-нибудь или крикни.

Герман: – Зачем?

Варенька-Тваренька: – Может быть, что-то тебе не понятно?

Герман: – Всё понятно.

Варенька-Тваренька: – Это ведь страшно, когда всё понятно.

Герман: – Я ничего не боюсь. Может быть раньше, час тому назад боялся. Теперь нет. Я не планирую… бояться.

Варенька-Тваренька: – Как хочешь! Пойдём в дом!

Герман: – Пойдём!

Уходят.

Захар Парфёнович: – Они, будто сговорились. Выливают на мою голову все свои проблемы. Мне начинает казаться, что им очень хочется, чтобы я знал о них всё и сопереживал всему этому сброду (допивает пиво в кружке, наливает ещё). Чёрта с два! Не дождётесь, господа!

Появляется Радмила Вольфовна, подходит к Захару Парфёновичу.

Радмила Вольфовна: – Назревают бури, а тебе хоть бы что!

Захар Парфёнович: – Меня уже здесь нет. Считай, что меня нет и в природе. Я не существую! Понятно, Радмила Вольфовна?

Радмила Вольфовна: – Не мели вздора! Пока ты ещё существуешь. Но только от меня зависит, будешь ты существовать или нет.

Захар Парфёнович: – Я, всё равно, не сойду с ума. Все вы – уже моё далёкое прошлое. Скорее, даже тени.

Радмила Вольфовна: – Чёрт с тобой! Пропадай, как собака! Ты никогда не был нормальным человеком. Ты не хотел им быть!

Уходит.

Захар Прокопьевич достаёт ключи от квартиры Катюхи, разглядывает их. Подбрасывает их вверх

Захар Парфёнович: – Это ключи от счастья! И они у меня в кармане.

Появляется Герман. Покачивается. Садится рядом.

Захар Парфёнович: – Чего ты мечешься, неспокойная душа? Что ты ищешь?

Герман: – Я хочу понять смысл происходящего. Я желаю понять то, что происходит. Что же происходит?

Захар Парфёнович: – Если тебе это удастся, Гера, то ты будешь первым и единственным человеком на Земле, кто сумел прикоснуться к Великой Истине.

Герман: – Я и хочу!

Захар Парфёнович: – Ты сходу во время вашей стихийной гулянки и собственного отпуска желаешь постигнуть Тайну Бытия? Не смеши, Герман. Ты берёшь на себя слишком уж много.

Герман: – Вы меня не поняли, Захар Парфёнович. Совсем не поняли. Не этого я хочу. Совсем не этого.

Захар Парфёнович: – А чего же ты хочешь?

Герман: – Я хочу пива!