Милана

Впереди приближалась развязка воздушного шоссе. Словно подтверждая мысли агента, фургон резко осадил. С возмущённо-нервным воплем Милана резко вывернула руль, едва не столкнувшись с тушей фургона. Инерция развернула её практически задом наперёд, поставив поперёк дороги. Милана открылась всего на секунду, невольно показавшись в зоне прицела, — и в окне фургона немедленно возник чёрный силуэт автомата.

Рванув руль, девушка опрокинулась вместе с мотоциклом. Сыпанули искры, пули врезались вокруг неё, их удары об асфальт заглушил скрежет металла о камень. Милана всем своим телом ощутила, как выстрелы прошили чёрный лакированный корпус, погрузившись глубоко внутрь него.

Рёв фургона удалился, растворившись в шуме города. Машины проносились мимо, обходя устало поднимающей свой раненый мотоцикл агента собеза.

— О нет. Малыш…

В чёрном лакированном боку зияло полдесятка отверстий. Из пары шёл тонкий дымок. Левая сторона мотоцикла превратилась в ободранный ужас, нога Миланы уцелела не иначе как чудом. Но как ни странно, системы на приборной панели показывали, что впрыскивание и, даже больше, камера энергоячейки были в полном порядке! Её маленький верный питомец остался на ходу.

В сотнях метров от преследователя, фургон стремительно взлетел по подъёму на шоссе.

— Вы мне за это заплатите!..

Свирепый низкий клёкот растворился в рёве двигателя. Жар ударил в асфальт, сопла выхлопа окрасились желтоватым. Малыш рванулся вперёд, оставляя за собой пару злых, дрожащих в воздухе линий.

Глава 3

С моря надвигалась прохлада, обещанная синоптиками ещё вчера. Шторм всего лишь задержался на день, но не обошёл архипелаг стороной. Корабли в потемневшем море поспешно прятались в квадратные рукотворные гавани. Транспортный поток по воздуху, и без того редкий, окончательно растворился.

В густых, быстро темнеющих сумерках просыпалась огни мегаполиса. Острова сияли в темноте тысячами окон и фонарей, вывесками и фарами машин. Машины текли по дорогам и мостам мерцающими реками. Мощный силуэт аркологии, доминирующий над центральными островами, начал сиять мягким золотом.

Чёрный фургон неспешно встроился в трафик, идущий по нижнему сегменту транзитного шоссе, и чинно перешёл на северную линию, тянущуюся к далёкому пику впереди. Пройдя пару миль, машина спустилась по одному из съездов, и вкатилась по пыльной дороге в лабиринт серых пенокаменных, сетчатых и жестяных заборов. Вокруг стояли угловатые корпуса, цистерны и баки фабричных цехов разной степени заброшенности.

Фургон скрылся в тени заборов. Но стоило машине уйти из виду, как по съезду немедленно скользнула вытянутая чёрная тень.

— Ха. Кто бы мог подумать, что все те часы в симуляторе окупятся…

Курс лекций о слежке и преследовании — а точнее, их контрольные проверки на симуляторе — считался среди кадетов Академии общественной безопасности самым унылым и муторным. При поиске цели в виртуальном лабиринте улиц Кадеррана успех зависел либо от удачи, либо от попытки как-то обмануть систему. Только самые упрямые кадеты сдавали всё честно, выучив улицы и схемы движения.

Милана была очень упрямой.

Количество съездов, по которым мог сойти с шоссе её фургон, было весьма ограниченным. Держась на порой ненадёжном для слежки расстоянии, Милана медленно кралась за фургоном больше часа. Рано или поздно неизвестным придётся выбраться из машины, и тогда…

Пик Галлена, куда съехали преступники, окружала индустриальная зона. Однажды здесь кипела работа десятков, а может и сотен обогатительных заводов. Но теперь остались только заброшенные короба цехов, за снос — а точнее, за переработку мусора — которых владельцы не желали платить.

В Кадерране, расположенном на практически единственном клочке суши на планете, всегда не хватало места, так что подобная заброшенность казалась дикой. Но эта территория просто ждала своего времени. Индустрия Кадеррана постоянно, хоть и очень медленно, перестраивалась, следуя за закладками суперконструкции новых лайнеров.

В одном из зданий-остовов у самого берега фургон, наконец, нашёл своё укрытие. Это был корпус обогатительной линии, серая коробка из пенокамня, словно растущая из бетонной набережной. Когда то руда прибывала из шахт в предгорьях Пика, и, пройдя сквозь цех, обращалась в сталь, которая потом грузилась прямо на баржи, подходящие по воде к длинным каркасам конвейеров. Сейчас от производственной линии остались, кроме здания, только пыльные рельсы, кое-где снятые, и нависающие над тёмной водой рыжие от ржавчины скелеты конвейеров.

Всё, что хозяева пожелали демонтировать, было демонтировано. Кое-что «демонтировали» в личном порядке частные предприниматели — или воры, как их звали чуждые щепетильности офицеры собеза. Здание зияло унылыми провалами выбитых окон, кое-где щерясь зубьями ржавых обломков непонятного назначения. В заборе давно не было ворот, и фургон вкатился в тёмный зев брошенного цеха даже не притормозив.