Милашка на вираже

– Ага! А я говорил: придет белка. Но мне не верили! Ладно, открою секрет. Если ребенок не угадывает еду, то половина дна тарелки раздвигается. Жрачка падает в «подвал», первый отсек закрывается, открывается второй, там лежит резиновая белка, сложенная конвертом. Одномоментно срабатывает надувание. И, опля тра-ля-ля, перед капризником, который не желает ничего есть, появляется грызун. Оцените, как он шикарно сделан, будто настоящий. Здорово? Да?

Я не смогла сдержать своих эмоций.

– Катастрофа. Я чуть заикой не стала. Большинство малышей сразу описается.

Жорик встал в позу Наполеона.

– Ты просто завидуешь, что гениальное изобретение создано мной, а не тобой.

Степан положил руку мне на плечо. Я выдохнула. Не стоит объяснять Жоржу, что он идиот.

Тетя Лида тоже перевела дух.

– Какая еда предлагалась?

– Проще некуда, – засмеялся Жорик, – котлета с картошкой, все посыпано сыром и добавлен кетчуп. Никакой экзотики! Все наше родное, привычное.

Меня опять охватило негодование.

– Круглая, мягкая, сладкая, ароматная. И это котлета?

– Что же еще? – хмыкнул Жорик.

– Мясо несладкое! – возразила я.

Племянник прищурился.

– Оно кислое?

– Нет, – ответила вместо меня тетя Лида, – только если оно испорчено.

Жорик потер руки.

– Мамаша целует своего ребенка и приговаривает: «Ах ты мой сладенький, такой сладенький, что съесть тебя хочется». Она что, каннибалка? Решила сожрать малыша?

Глупость вопроса зашкаливала за все рамки.

– Конечно, нет, – снова поддержала беседу Лидия Федоровна, – это нежности. Не всякие выражения нужно понимать буквально. Порой восклицаешь в сердцах: «Как ты мне надоел! Чтоб тебе провалиться». На самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы тот, кто тебя до ручки довел, под землей исчез.

Жорик склонил голову к плечу.

– Вот и в песне тарелки всего лишь образные выражения.

Я непонятно зачем ввязалась в спор.

– Тарелка задавала загадку. В этом случае каждое слово важно.

– Ты подписал контракт на производство этой посуды? – спросил Степан. – У меня есть еще одно предложение по твоему бизнесу.

В глазах Жорика вспыхнул огонь.

– Какое?

– Возьми тарелку и отправляйся с ней в офис к тем, кто торгует туалетной бумагой, – сказал мой муж, – предложи им альянс. К каждой тарелке надо приложить рулон. Покупатели загадочной миски благодарны будут.

Глава тридцать восьмая

Утром, когда я умывалась, прилетело сообщение от Попова. «Аэлиты Кробченкиной нет». В ту же секунду трубка затрезвонила. Я подавилась зубной пастой и ответила:

– Привет.

Андрей завел светскую беседу.

– Как дела?

– Переходи сразу к делу, – велела я.

Попов вздохнул.

– Трудно с тобой. Никакого воспитания. Ты должна ответить: «Прекрасно. А как ты, Андрюша, поживаешь, как тебе спалось?» Вот тогда я могу ответить: «Спасибо, Вилка. В целом все хорошо, а по отдельности фигово. Придавить подушку у меня не получилось, Степан велел найти Аэлиту Кробченкину. Зная, что память у тебя девичья, напомню. Эти имя и фамилия указаны в «рукописи» Чернова последними. Встреча с дамой потрясла шофера до глубины его печени, но он не сообщил почему».

– На смену моей девичьей памяти пока еще не притопал старческий склероз, – ответила я Попову. – Помню про Аэлиту, но зачем она нам сейчас? Теперь-то я понимаю: Савелий и Анастасия поехали в Товарово по указке Никиты. Жена согласилась на предложение Меркулова о серии заданий и погибла. Сразу после смерти Насти Меркулов уехал жить в другой поселок, а теперь обитает за границей. В России не появляется. Конец истории.

– Но остались вопросы, – напомнил Андрей.

Я вытерла лицо полотенцем.

– Согласна. Вот только после последнего общения с Ириной Рябовой, которая втянула нас в эту историю, желание получить ответы у меня испарилось.

– А у Степана нет, – сказал Попов, – поэтому я искал Аэлиту Кробченкину. Но не нашел таковую. Женщины с таким именем есть. А фамилия редкая. В Москве прописана лишь одна Кробченкина, но ее имя Иаиль, она мастер по маникюру. Сведений об отце нет, покойная мать работала уборщицей в храме. Я предположил, что мамаша была верующей, назвала дочь по святцам. Заглянул в перечень православных имен. И точно! Есть там Иаиль. Женщина из племени кенеев, дружных с израильтянами. Она жестоко убила Сисару, военачальника ханаанского войска. По этой причине и закончилась война между израильтянами и ханаанами.

Я вернулась в спальню.

– Я не сильна в древней истории, но вроде убийство, о котором ты говоришь, произошло не одно тысячелетие тому назад. Сия дама воткнула в висок Сисару кол.

– Ты читала Библию? – изумился Попов.

– Нет, – призналась я, – когда мы со Степаном ездили последний раз отдыхать, я видела в музее картину Якопо Амигони «Иаиль и Сисара». Нам попался отличный экскурсовод, все объяснил. А Библию надо наконец прочитать, без ее изучения невозможно понять мировое искусство.

Попов продолжил:

– Я позвонил женщине, сказал: «Здравствуйте, Иаиль!» Она ответила: «По паспорту это мое имя, но прошу вас, лучше зовите меня Аэлитой». Вот так! Нашел я кого надо. Договорился, что ты встретишься с ней в кафе «Розовый Буратино».