Милашка (СИ)

Пальбари учуял живность неподалеку и разразился лаем, понесся, едва не вывернув руку Джеджуна из сустава. Пришлось бежать следом. Так они углубились в лес, держась тропы, а когда вышли на открытое пространство, знакомый пейзаж оказался скрыт гребнем горы. В ногах городского жителя начало отдавать болью, а футболка намокла от пота, потому решили устроить привал. Здесь пригодились знания Дже, и он быстро и сноровисто собрал небольшой костер, развел огонь. Щенок крутился рядом, привязанный к дереву. Рядом с ним безмятежно курил хозяин. Почти безмятежно.

— Кажется, завтра у меня будет жутко болеть спина.

— Устал?

— Ну так пять литров не каждый день таскаешь на горбе.

— Пять?! Зачем так много?

— Тебе, мне и этому водохлебу, — кивнул Юнхо на питомца.

— Хватило бы и двух. А Пальбари мог бы и из лужи попить.

— И потом кони двинуть из-за грязной воды? Зря я что ли столько бабла вгрохал в его прививки?

Джеджун усмехнулся, как старый мудрый дед, так что Юнхо почувствовал себя несмышленышем.

— Бактерий не нужно бояться, они делают наши тела сильнее.

— Не в двадцать первом веке, малыш. Согласись, прививки спасли множество жизней.

— Тогда почему очередь к проктологу все такая же длинная? — Ким лукаво прищурил глаза. — Я говорю о глистах, конечно же.

— Руки надо мыть с мылом, — невозмутимо отгавкался Юнхо, вынимая на свет божий упаковку с сосисками и шампуры.

Пара минут ушла на то, чтобы вытащить еду из упаковки и нанизать на прутья. Огонь практически мгновенно подкоптил мясо, на поверхности появились пузырьки. Лопаясь, они высвобождали восхитительный аромат. Щенок заскулил и прижал уши к голове, облизнулся. Его темные глаза буравили поздний обед.

Ким подошел сзади к Юнхо, накрыл ладонями его плечи. Мужчина не обратил внимания, с деланым безразличием промолчал, занятый прокручиванием шампуров для равномерной прожарки. Дже напряг пальцы, массируя мышцы Чона. Тот и ухом не повел. Оба молчали, тишину нарушали лишь щебечущие птицы и рой насекомых. Джеджуна осенило вдруг — что, если Юнхо игнорировал его, желая как бы отодвинуть? Ненавязчиво, но все же не говоря прямого «отвали»? Неэффективная модель поведения.

— Поцелуешь меня снова?

— Дже, — предостерегающе прорычал Чон, рывком высвобождая плечи.

— Что?

— Мне скоро тридцать…

— А мне девятнадцать.

— Угу, через год.

— Тебе тоже, — Джеджун мягко вернул пальцы на место.

— Не нужно меня провоцировать. Я ведь не железный.

Юнхо стиснул губы в полоску. Да, хватило мужества признаться, он мог бы влюбиться в такую простоту и откровенность парня. Джеджун не кривлялся, говорил прямо и действовал так же. Даже не верилось, что подобные люди еще существовали. Целовался он, кстати, так же. Его губы отвечали ему тогда в туалете бара без промедления и мягко. Тот поцелуй не был прилюдией к полноценному интимному контакту, он уже был этим самым контактом. И Юнхо ощущал волнение от одного воспоминания той близости. И все же его удивляло, как мог Джеджун, такой неопытный и наверняка полный страхов и сомнений, так легко вверять себя в его руки. Как он нашел храбрость поцеловать его, признаться в любви? Интересно, мог ли он с таким же невозмутимым безрассудством забраться к нему в штаны и дотронуться до…? Выругавшись сквозь зубы, мужчина тряхнул головой.

— О чем ты так задумался? — Джеджун обошел его и снял обгоревшие сосиски с огня.

— Ерунда.

Сосиски, те, которые не превратились в горькую обгоревшую массу, оказались восхитительны. Без соуса, кимчи и зелени, просто в прикуску с хлебом, они были самыми вкусными в жизни Дже. Может, потому что рядом был Юнхо и больше никого. Перекусив, они развалились на траву, подложив под головы куртки. Мужчина, сбросив кроссовки и носки, подставил ноги прохладному ветерку. Он жевал травинку и медитировал, прикрыв глаза. Дже не мог просто наслаждаться покоем, искрутился. В конце концов тоже разулся.

Прохладная стопа парня прикоснулась к теплой ноге Чона. А вскоре уже большой палец Дже принялся мягко поглаживать чувствительную впадинку стопы Юнхо. Тот не отшатнулся. Но и не ответил. Только спустя некоторое время выказал свое недовольство.

— Что ты делаешь?

— Ничего.

Джеджун продолжил свои манипуляции. Усмехнулся.

— Вот почему в фильмах в ресторанах парочки заигрывают друг с другом, касаясь коленями и бедрами.

— Ты ведь вроде не смотришь «ящик».

— Зимой смотрел.

Вновь повисло молчание. Дже думал, что Юнхо задремал. Но тот вдруг выплюнул соломинку.

— Почему же парочки ногами трутся по-твоему?

— Это… — Джеджун на мгновение задумался, как бы выразить свое мнение, — … делает их счастливыми.

— Вот как? — Юнхо не удержался от улыбки. Слова Кима были так наивны и милы.

— Да. Просто все, что было до этого: встреча, путь до ресторана, разговор ни о чем, это все как жест дружбы. Они хотят кожу. Ну, дотронуться до кожи. Обнаженной!

— Мм, — задумчиво промычал Юнхо, словно бы подстегивая парня продолжить умозаключения.

— Все, — обломал его подопечный.

Помедлив, Дже протянул руку и обнял мужчину. Тот остался лежать, как был, только немного напрягся. И все же не прогнал, не сбросил его ладонь, покоящуюся теперь на груди.