Миледи трех миров

— Точно! — обрадовался дракон моему пониманию, оглядываясь вокруг себя в поисках очередного бочонка. — Только вот сложно искать эту самую истину в вине, — он заглянул в несколько пустых бочек и с сожалением вздохнул, — особенно если его нет.

Однако, он продолжал с упорством перетряхивать всю тару. Когда мне уже надоело следить за его тщетными поисками и я отвернулась, Торев издал какой — то радостный вопль и гордо преподнес пол бочонка вина, которое мне понравилось. Пришлось повторно зачерпнуть своей кружкой это щедрое подношение, а остатки, с моего согласия, тут же были употреблены по назначению — выпиты.

Голову немного повело и сразу как — то припомнился мультфильм про пса, который в благодарность за помощь привел волка на свадьбу. Я облокотилась локтем на Фара и, подражая пьяному говору протянула:

— Ща — ас с — спою!

Тут же раздалось дружное хлопанье — аплодисменты. Распахнув пошире прикрытые глаза, я с удивлением вперилась на оставшихся драконов, пытаясь понять причину их восторга. Драконьи морды, все как один, умильно улыбаясь, пристально смотрели на меня. Честно говоря, о причине столь резкой популярности я догадалась не сразу.

— Вы чего? — тупо поинтересовалась я у аудитории.

— Мы ждем твоей песни. — услужливо пояснил фиолетовый дракон слева — Фиал.

— Какой песни?! — обалдела я.

Переводя взгляд попеременно с одного на другого дракона, я пришла к выводу, что это не массовая истерия и от меня действительно чего — то ждут. Только с чего они сделали такие выводы, причем сразу все? Вон и Фар на меня уставился как — то хитро.

— Но ты же сама только что сказала, что будешь петь! — воскликнул Торев.

— Я?!!

— Ты!

— Когда?

— Да только что. Ты сказала: «сейчас спою»!

Я сглотнула. И кто тянул меня за мой пьяный язык?! Мои вокальные данные оставляли желать лучшего, к тому же на ум сейчас ничего хорошего кроме «я — рыбачка, ты — рыбак» и «миллион, миллион алых роз» никак не приходило. Я была в растерянности.

— А она петь не умеет! — неожиданно заявил полупьяный нан, явно решив меня поддеть.

— Я не умею! Это я — то не умею петь?! — выплеснулось наружу праведное негодование. — Да я пою не хуже артистов Большого театра! В школьном хоре солисткой была! А на караоке меньше восьмидесяти пяти баллов никогда не выбиваю! Чаще девяносто с лишним. — без лишней скромности оповестила я своих поклонников. — Сейчас я спою вам! — прокричала я уже в запале и, немного поразмыслив над репертуаром, кивнув головой соглашаясь с выбранной программой, продолжила, — Песня. Влюбленной драконихи к своему возлюбленному дракону.

Я встала в позу Наполеона, заложив одну руку за планку рубаки и откашлялась. И сразу громким голосом, по пути борясь с заплетающимся языком исполнила:

— Желтоглазенький мой, ты начала начал,

В моей жизни шумной, ты надежный причал… — вывела я соло своего передового экспромта для драконов.

— Как поет! — «зашептал» один из драконов соседу справа. — Просто всю душу выворачивает. А слова — то какие ласковые — «желтоглазенький»… Мне таких песен никто не пел.

На него тут же зашикали соседи, призывая к порядку, и я продолжила.

— Ты чешуйчатый мой, хоть и много нам лет,

Горит в наших душах огненный све — ет.

Я победно взглянула на Фара и церемонно поклонилась, а драконы тут же устроили мне бурные овации. На небосклоне эстрады рождалась новая звезда! Ах, теперь каждый день автографы, интервью давать придется, фанаты замучают…

Получив высокое признание своего «таланта», я спела еще пару подобных куплетов — все имели бешенный успех! В горле меня быстро пересохло и я села на место, а моя коварная рука, без согласия свыше и абсолютно не задумываясь о последствиях, сразу схватила недопитую кружку — нейтрализатор равновесия быстро перетек мне в голову и прочно там обосновался. Допив свое вино и подперев собой нана, я неожиданно для себя пришла в уныние и пожаловалась:

— Вы представляете, всю жизнь хотела посетить Индию, мечтала, можно сказать грезила ею. И что вы думаете? Не посетила! А почему? Потому что нет в этой жизни справедливости! Нет. Неужели я многого прошу? Ну, там йога живого посмотреть, кобру, выделывающую разные фортеля в корзинке и пирамиду из слоников… Нет, не суждено мне насладиться подобным зрелищем. — я тяжело так и протяжно вздохнула, а драконы, слушавшие мою печальную историю приуныли. Маленький дракоша, который после крушения бочек был посажен на камень со мной и Фаром, даже пустил слезу — всем меня было искренне жалко.

— А кто такой йог? — заинтересовался Торев.

— А кобра?

— А слоники? — посыпались вопросы.

Я в очередной раз вздохнула и начала в красках рассказывать несведущим драконам о прелестях жизни, которых, в силу определенных обстоятельств я была лишена:

— Йог — это такой мужик, который может сидеть на стекле, гвоздях и заплетаться во всякие там узлы.

— А что такое гвозди? — тут же влез дракоша.