Миледи трех миров

— А там блох нет? — наморщив нос, спросила я, указывая на этот ворох шкур.

— Кого? — заинтересовался дракон, с трудом разлепляя слипающиеся глаза.

— Блохи. Это такие мелкие наглые насекомые, которые любят очень больно кусаться и пить кровь у всех, кто попадется им на дороге.

— Ужас — то какой! — воскликнул Торев. — Кровопийцы значит? Ты полагаешь, они могут там быть?! — он указал лапой на мою будущую пастель, а я пожала плечами. — Сейчас, если они там есть, мы их прогоним! — и, прежде чем я успела его остановить, он полыхнул на мое предполагаемое ложе струей огня. — Вот, — гордо объявил он, широким жестом указывая на содеянное, — все сбежали, теперь их там точно нет! Спокойной ночи. — и, окончательно расписавшись, упал посредине пещеры, сразу засыпая.

— Конечно, их там нет… — взглянула я на дымящиеся остатки, — и самих шкур, как ни странно, тоже.

Окинув жилище главы Скалпека, я пришла к выводу, что спать оставалось только на земле, но и это теперь стало невозможным. Запах от дыма и паленой шерсти быстро заполнил всю пещеру, делая ее абсолютно непригодной для ночлега. Взяв свой рюкзак, чуть не падая под тяжестью головы, я выбралась на свежий воздух и снова, задействовав свой неизменный плед и свежеприобретенные белые шкурки, быстро устроилась на ночлег за крупным камнем. Засыпая, я улыбнулась, видя как дракоша, вероятно тоже разочаровавшись в свежести воздуха своего дома, тихонько подполз ко мне и завалился спать у меня под боком. Такая грелка получилась! Глазки закрывай, баю — бай…

Мы с дракошей проснулись одни из первых. Если быть более точной, то первыми. Дракоша показал мне, где можно умыться и мы, оглядываясь вокруг, прогулялись по плато. Посмотреть на место вчерашнего нашего веселого времяпрепровождения было страшно и поучительно. Если бы я точно не была уверена, что здесь происходила мирная пьянка хороших знакомых, уважающих друг друга, то решительно бы заявила — здесь была бойня! Куски мяса, рыбы и битых бочек валялись повсюду, а вся эта красота была щедро полита вином и еще чем — то противно пахнущим. Вроде вчера ничего подобного не было. Странно…

Вернувшись к пещере, мы, тихо разговаривая о разных мелочах, стали дожидаться остальных участников вчерашнего представления. Первым из их числа появился Фар. Он осторожно высунулся из входа пещеры и сразу отпрянул назад, сильно зажмурившись и мучительно морща нос. Утро вечера паршивее, если вечер удался… Сейчас это было точно про него — Фар выглядел осунувшимся, бледным и почему — то глубоко — глубоко несчастным.

— Ты как? — сочувственно спросила я, понимающе произнося это как можно тише. У меня был некоторый опыт общения с «больными», страдающими подобным недугом, именуемым в простонародье — «похмелье».

— Как тебе сказать… — хрипя, начал он, но неожиданно, даже не договорив и еще больше сморщившись (хотя казалось, что больше уже некуда), с огромной скоростью ломанулся к краю плато в заросли густого кустарника. Какое — то время оттуда доносилось не очень приятное звуковое содержание, а затем, шатаясь и с трудом переставляя лапы, Фар пошел в обратную сторону. Вернувшись к нам, по беглой оценке внешнего вида, стал выглядеть еще более бледным, со стеклянным взором, но при всем при этом чуть повеселевшим.

Я молчала, не представляя как себя вести. Его вид вызывал только смех, а состояние — сочувствие. Поэтому я просто предложила Фару «погостить» тут еще до обеда. Так сказать набраться сил и дождаться пробуждения хозяев, чтобы попрощаться с ними. Нан тут же горячо одобрил мое предложение, выпил всю воду, что мы с дракошей заботливо принесли, и завалился в тенек — набираться сил.

Просыпаться драконы (не все, а только те, кто ушел спать рано или самые стойкие) стали примерно через пару часов. Вылезая (именно вылезая, а не выходя и тем более не вылетая!) из своих пещер, драконы восстанавливали зрение (намного быстрее, чем Фар), выравнивали равновесие и по очереди шли к водопою. После булькающих звуков с той стороны, они с отрешенным видом возвращались на плато и с полным непониманием осматривали следы вчерашнего веселья, одинаково почесывая в затылке.

Торев появился на «сцене этого спектакля» примерно часа через четыре, выполнив все по программе — жмурки с солнцем, водопой, осмотр подчиненной ему территории с видом полного недоумения. Мы с дракошей терпеливо ждали проблеска в его сознании, не покидая своего уютного уголка в тени, с которого прекрасно просматривалось все плато.

Наконец, сознание медленно, но все таки вернулось к главе Скалпека и он, мгновенно став серьезным, стал оглядываться в поисках чего — то. Когда его поиски не увенчались успехом, Торев прогремел на все плато, что мне даже пришлось уши зажать:

— Фар! Ты где?

Фар, уютно лежащий в тенечке, аж подпрыгнул. Затем, поняв откуда переполох, болезненно поморщился и что — то проворчав себе под нос, медленно вышел на открытое место и ворчливо поинтересовался:

— Что ты орешь? Ну что ты орешь как сумасшедший! Что хотел?

Торев, совсем никак не отреагировав на ворчание нана, с ноткой волнения в голосе затороторил: