Миля над землей

– Ты – именно та. Ты это знаешь, верно? Ты та, которая была мне нужна больше всего в жизни.

В моей груди возникает легкий трепет, и это не значит, что он нечасто говорит мне подобные вещи. Просто иногда слова звучат по-другому. И когда мужчина, у которого в жизни есть все, все возможности, которые только может предложить мир, говорит вам, что вы – та, которая нужна больше всего в жизни… перед такими словами трудно устоять.

Зандерс обнимает меня крепче, прижимая к своему телу. Я смотрю в эти карие глаза и думаю, что он вряд ли осознает, как много для меня сделал. Он изменил мою жизнь, потому что изменил мой взгляд на мир. Он напоминает мне, что я достойна того, чтобы быть любимой, и эта уверенность меняет мою жизнь. На каждую ситуацию, каждое обстоятельство я смотрю через новую призму.

– Ты – мой лучший друг, – продолжает он.

– Ты уже сообщил эту новость Мэддисону? – подняв брови, спрашиваю я.

– Иногда я думаю, что он, кажется, любит свою жену больше, чем меня, поэтому он как-нибудь с этим смирится.

Посмеиваясь, я наклоняюсь вперед, прижимаясь губами к его губам.

– Ты тоже мой лучший друг, Зи. Что является огромным достижением, потому что всего шесть месяцев назад я убеждала себя, что ненавижу тебя.

– Ты никогда не ненавидела меня, – отмахивается он.

– Но я хотела ненавидеть.

– Почему?

Почему? Потому что ненавидеть тебя казалось куда менее страшно, чем признать, что однажды я тебя полюблю.

– Потому что ты был всем, чего я не хотела. Спортсмен. Высокомерный. Придирчивый.

– Бог секса. Модельная внешность. Чертовски обаятельный, – продолжает он за меня.

– И я думаю, меня просто бесил тот факт, что мне в тебе все нравилось.

– Ну, я никогда не ненавидел тебя, Ви. Хотя, должен сказать, ты чертовски сводила меня с ума.

– Я? – я смеюсь. – Почему?

– Потому что ты не велась на всю эту чушь. Тебе не понравился образ, который нравился всем остальным, и это напугало меня. Мысль о том, что, возможно, кто-то не купится на ложь, меня напугала. Плюс ты быстро реагировала на все, что я хотел сказать, и это для меня было ново. Ты сводила меня с ума, потому что я вовсе не испытывал к тебе ненависти. Ты мне слишком сильно понравилась.

– Ты мне тоже очень понравился.

Мы проводим некоторое время, плавая в теплой воде, а когда возвращаемся на пляж, обнаруживаем, что телефон Зандерса завален сообщениями и пропущенными звонками от его агента. Он снова садится на песок в одних только мокрых трусах и начинает удалять все, что отправил его агент, не прочитав ни единого сообщения и не прослушав ни одной голосовой почты.

Уставившись в телефон, он разочарованно хмурится, и я не знаю, как помочь. Не знаю, как облегчить его беспокойство, ведь я ненавижу медийную персону Зандерса так же сильно, как и он сам. Если бы это зависело от меня, он бы все это прекратил. Позволил бы людям увидеть его настоящего и позволил бы им любить его, но я не знаю, как все это работает. Я – сторонний наблюдатель, а Зандерс, похоже, уверен, что единственный способ остаться в Чикаго – это быть таким непривлекательным плохим парнем, поэтому я пытаюсь поддержать его, независимо от того, насколько мне больно слышать ложь о любимом человеке.

Я сажусь рядом с ним, оседлав его колени, заставляя его посмотреть на меня, а не в телефон. Хмурые брови начинают разглаживаться, разочарование в его глазах тает, и он наклоняется вперед, уткнувшись головой мне в шею.

– Я так устал от этого, – бормочет он, прижимаясь ко мне.

– Ты готов остановиться?

Он кивает.

– Ты должен верить, что «Чикаго» и их болельщики ценят тебя за твое мастерство, независимо от дополнительной рекламы, которую ты приносишь команде.

– А что, если это не так?

Я обхватываю его ладонями за щеки, отстраняя его лицо от себя.

– Что, если это не так?

– Тогда я буду играть где-нибудь в другом месте.

– Что ты при этом чувствуешь?

– Страх. Не хочу остаться один.

– Ты останешься один?

– Да. Все Мэддисоны живут в Чикаго. Элай привязан к ним и не уедет, скорее всего, никогда. Мэддисон, вероятно, в конечном итоге так и закончит свою спортивную карьеру в «Рапторс». Я останусь один.

Это удар под дых. Спрашивая, останется ли он один, я имела в виду себя. Потому что, по правде говоря, я думаю, что последовала бы за ним куда угодно, если бы он попросил меня об этом. Но, очевидно, он считает иначе.

Его телефон звонит снова, на экране высвечивается имя Рича.

– Ответь.

– Я не могу с ним сейчас разговаривать.

– Если ты этого не сделаешь, он будет доставать тебя всю ночь, и, по крайней мере, я сейчас рядом.

Прежде чем ответить на звонок, он мгновение всматривается в мое лицо.

– Эван Зандерс, что, твою мать, происходит? – кричит Рич по громкой связи.

Мне и так не нравился этот парень с его идеями, но то, что я слышу, как он разговаривает с моим парнем, подтверждает мои подозрения, что он – абсолютный кусок дерьма.

– Привет, Рич.

– Может, объяснишь, почему наша пиар-команда прямо сейчас прочесывает интернет, опровергая многочисленные утверждения о том, что у тебя есть девушка?

Как скверно. Кажется, Зандерса в баре слышала не только наша компания.