Mille regrets (ЛП)

– Мои друзья и наставники, собравшиеся здесь, я хочу, чтобы предметом нашей дискуссии стала не одна из сур Священной книги, но отрывок из Пятикнижия, который печалит и уже долгое время занимает меня…

– И о чем же он, дорогое дитя? – спрашивает Мисаил.

– Это главы из Книги Бытия, в которых излагается история Измаила.

– Свято имя его! – восклицает Ибн Джубейн.

– Страшно воспоминание о нем! – ожесточенно добавляет Азария.

Хасан одного за другим оглядывает учителей Закона. Одно упоминание о первом сыне Авраама и сводном брате Исаака воздвигает стену между иудеями и мусульманами. Он был готов к этому – слишком уж волнующий для них сюжет. Так кто же имеет преимущественное право на первенство в последующих поколениях людей – сыновья Измаила, от которого ведут свою линию мусульмане, или сыновья Исаака, от которого происходят иудеи? Один лишь Анания, самый седой из пяти мудрецов, не впадает в судорожное оцепенение. Он открывает свою Книгу Бытия на шестнадцатой главе, и тотчас вслед за ним это делает Нуралдин, которому требуется меньше времени, чтобы откопать в своей памяти суру о корове, стих 130. Мусульманин читает ее вслух:

– «Мы уверовали в Аллаха и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Аврааму и Измаилу, Исааку, Иакову и [двенадцати] коленам, и что [в книгах] было даровано Моисею и Иисусу (…). Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему [Господу] мы предаемся»[87]. Видишь, Хасан, все сказано в этом стихе. Пророк недвусмысленно утверждает, что нет никакого различия между теми и другими, то есть сыновьями Измаила и Исаака. Они провозглашены равными.

– Разумеется, Нуралдин, разумеется,… но ты слишком торопишься. Ты сразу ведешь речь о сыновьях, забывая о том, что сделал их отец Авраам. Однако в нашем Коране мало сказано о долгой истории Измаила, подробнее она изложена в Книге Бытия. Обратимся же к ней, – предлагает Хасан.

– Есть ли в этом надобность? Главный итог подведен в Коране. «Возлюби его, и будешь на верном пути!», сказано устами Пророка.

– Но если наша Книга появилась позже тех, что говорят о Моисее или Иисусе, не будет ли справедливо и необходимо обратиться к древнейшим источникам? Не будем ограничиваться итогом, Нуралдин. Мы обязаны читать источники, – настаивает Хасан.

Тут вмешивается Гомбер.

– Я согласен. Давайте вспомним о Книге Бытия, поскольку ее текст указывается в Коране как первоначальный.

Нуралдин недовольно ворчит. Ибн Джубейн жестом успокаивает его.

– Христианин прав, брат мой. В нашем анализе следует исходить из логики. Вспомни, что сказано в стихе 73 суры Имрана, где речь идет о нашем праотце Измаиле: «Не годится человеку, чтобы ему Аллах даровал писание, и мудрость, и пророчество, а потом он сказал бы людям: Будьте рабами мне, вместо Аллаха? – Нет, говорит он: поклоняйтесь Богу. Если вы черпаете учение из книги, старайтесь же понимать ее»[88].

Анания, поглаживая свою длинную пожелтевшую бороду, согласно кивает головой.

– Я припоминаю, что Бог…– немедленно бросается в атаку Мисаил.

– Не пересказывай по памяти, брат! – прерывает Анания. – Обратись к тому, что написано в книге. Слова Магомета взывают к нашему разуму. Память изменчива, и только письменное свидетельство сохраняет слово, заключенное в нем.

– Разве что переписчик ошибется, – смеется Азария.

– Высокочтимые отцы, нам не следует придираться друг к другу, не так ли? Мисаил, так ты прочтешь нам историю Измаила?

Повинуясь Хасану, Мисаил останавливает свой палец на шестнадцатой главе Книги Бытия и читает[89]:

– «Сара, жена Авраама, не рождала ему детей, но у нее была служанка египтянка по имени Агарь. Она сказала мужу своему: Вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать совсем. Войди же к служанке моей, чтобы узнать, не смогу ли я, случаем, получить детей хотя бы от нее»…

– Каково начало! Сара бесплодна и требует чрева взаймы, чтобы получить сына для себя. Не кроется ли уже здесь посягательство этой еврейской женщины на территорию, принадлежащую другой? – негодует Нуралдин.

– Разве чрево женщины это территория? – удивляется Николь.

– По логике Аристотеля это вполне доказуемо, потому что дети, рожденные ею, воспроизводят в себе часть пространства и времени, – уверяет Ибн Джубейн.

– Кража семени, или скорее сделка на случай прекращения рода, – размышляет Хасан, – это понятно и может иметь силу закона. Интересное решение в судебной практике! И полезное! Но оставим доводы, выдвигаемые Аристотелем, и продолжим чтение о событиях, считающихся подлинными. Мисаил, читай дальше, прошу тебя.

– «Когда Авраам внял просьбе ее, она дала Агарь в жены мужу своему. Но узнав, что та зачала, Сара позавидовала ей и побила ее…».

– Ну и нравы! Эта окаянная Сара завистлива. Какой скверной матерью она была бы для Измаила! – не сдерживается Нуралдин.

– А сам ты каков – ну прямо кумушка-болтушка, – смеется Хасан.

– Ты прав. Я умолкаю, и пусть Мисаил продолжит эту назидательную повесть.