Миллиардер

– Алло.

Судя по треску и фонящему звуку, звонили издалека.

– Дэнни?

Бенхакер узнал голос генерала Эфраима. После визита начальника он был на него очень зол. С тех пор настроение у Бенхакера не улучшилось, и ответил он подобающе мрачным тоном:

– Да.

– Как самочувствие?

– Более или менее.

– Разговаривал со старшим регистратором твоей больницы. Он утверждает, что ты уже поправился.

– Ему-то откуда знать?

– Как – откуда? От лечащего врача. У меня для тебя важное дело, так что выписывайся поскорее из больницы. На службу явишься завтра, в девять утра.

– Не уверен, что меня так скоро отпустят.

– В британских больницах это не проблема.

– А как же мои травмы?

– Ты уже в норме.

– Можно подумать, вы врач! А сами за две тысячи миль находитесь…

– Поговорим завтра в девять.

Стало тихо. Глава МОССАДа положил трубку. Бенхакер поплелся обратно в палату. Шрам на ноге дергало со страшной силой, а грудь сдавливало от боли, стоило лишь глубже вздохнуть. Бенхакер был зол, очень зол, однако понимал: может возмущаться и негодовать сколько угодно, однако ослушаться генерала он не посмеет.

* * *

В начале третьего такси остановилось перед зданием, где жил Бенхакер, зажатым между другими такими же домом в Эрлс-Корт с облупившимся фасадом. Шел дождь, поэтому он поспешил забежать в темный подъезд. От ковровой дорожки, как всегда, пахло сыростью. Вдобавок его с порога встретил знакомый запах карри. Кто из соседей является любителем этой приправы, Бенхакер не знал, однако, судя по тому, что «аромат» не успевал выветриваться и стоял в доме круглогодично, оставалось предположить: либо кто-то открыл подпольный ресторан, либо несчастные страдают тяжелой формой зависимости и едят с карри все подряд.

Но еще более омерзительная вонь ударила в нос Бенхакеру на верхнем, четвертом этаже, где он, собственно, и проживал. Чем ближе он подходил к двери квартиры, тем больше она усиливалась. Повернув ключ в замке, Бенхакер вошел и сразу понял, чем это так несет, – гниющим мясом. Зайдя на кухню и открыв холодильник, едва сумел подавить тошноту. Пока он лежал в больнице, проклятый агрегат сломался. Причем, судя по состоянию, в котором находились четыре стейка и две пинты молока, произошло это давно.

Зимой Бенхакер был на вечеринке, и одна из присутствующих женщин утверждала, будто владеет искусством хиромантии. Бенхакер позволил ей взглянуть на линии своей руки. Хиромантка предсказала, что его ждет множество невзгод. То, что она увидела на ладони у Бенхакера, так ее расстроило, что бедняжка прослезилась, тем самым изрядно подпортив ему настроение. Когда в канун Нового года Бенхакер споткнулся и разбил зеркало в спальне, поневоле задумался. Примета хуже не придумаешь. Неужели эта чокнутая хиромантка не просто так болтала про невзгоды?

Каждый раз, возвращаясь домой, Бенхакер первым делом обходил и тщательно осматривал все комнаты в квартире. При этом не важно было, отсутствовал он полчаса, несколько дней или, как сейчас, несколько недель. За время пребывания в больнице Бенхакер успел забыть, как уныло выглядит его жилище при дневном свете, особенно в пасмурный день. Денег хватило только на самые необходимые предметы обстановки, многие из которых пришлось покупать в магазине подержанных вещей. Единственными предметами роскоши являлись цветной телевизор «Сони» с диагональю двадцать один дюйм и видеомагнитофон JVC – Бенхакер был заядлым киноманом и в таком удовольствии отказать себе не смог. Правда, имелись в хозяйстве еще несколько дорогих предметов – автоматический пистолет «Вальтер ПП» и самая совершенная в мире электронная аппаратура для разведки и наблюдения на сумму в общей сложности тридцать тысяч фунтов. И то и другое по-прежнему лежало на своем месте, в тайнике за спинкой кровати.

С тумбочки Бенхакер взял рамку с увеличенной фотографией Аманды. Вот она на какой-то стройке, стоит в каске рядом с горой щебенки и задорно улыбается. Бенхакер вынул снимок из рамки и взял двумя руками, собираясь разорвать пополам, но потом передумал и просто сунул в ящик тумбочки. Бенхакер опустился на кровать, которую так и оставил незастланной, уезжая в субботу утром в Бристоль. Его охватили грусть и уныние. Бенхакер снова принялся вспоминать счастливые месяцы, проведенные с Амандой, однако тут же постарался выкинуть эти мысли из головы: воспоминания оказались слишком болезненными.

Познакомились, когда многоэтажное офисное здание в Кэмден-Таун практически полностью выгорело в результате пожара. По легенде Бенхакер работал страховым оценщиком в «Эйзенбар-Голдшмидт», крупной израильской компании, специализирующейся на перестраховании. На место пожара его якобы прислали оценить ущерб. На самом же деле его отправили в этот небоскреб потому, что на одном из многочисленных этажей располагалась крупная израильская импортно-экспортная компания.