Миллиардер

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. В жизни так – то черная полоса, то белая. У меня триппер, у тебя кофе…

– Готов поменяться.

– Что, до такой степени хреново?

– Как по-твоему, что теперь будет?

– Говорят, у ВОЗ полно доказательств вреда от употребления кофе. Когда их обнародуют, цена упадет еще ниже, причем намного.

– И когда же их собираются обнародовать?

– Через пару дней. Самое позднее – через неделю-две.

– Насколько понизится цена?

– Пятьдесят, сто, сто пятьдесят – зависит от обстоятельств.

– Значит, советуешь продавать без покрытия?

– Не просто советую, а настоятельно рекомендую. Продавай, и побыстрее.

– Сколько сейчас стоит кофе?

– Четыреста двадцать семь фунтов стерлингов. Срок доставки в сентябре. Долларовую цену назвать?

– Необязательно. Ладно, Тео. Будь другом, продай для меня кофе… Сейчас скажу сколько. – Рок произвел кое-какие подсчеты на калькуляторе. – Двенадцать тысяч тонн, – наконец прибавил он.

– Издеваешься, что ли? – удивился Тео. – Две тысячи сбыть проблема, а ты говоришь – двенадцать! – Помолчав, продолжил: – Ладно, Рокки, я тебе перезвоню. Надо поболтать кое с кем из Ассоциации производителей. Хотят поддержать рынок кофе. Мне там один человек очень обязан…

И с этими словами Тео положил трубку. А через пять минут перезвонил, как и обещал.

– Все тип-топ, Рокки. Двенадцать тонн пристроим. Завтра. Извини, но страховой депозит придется внести тебе. Сам не потяну.

– Не вопрос, Тео, – соврал Рок.

– Пятьсот двенадцать тысяч фунтов. Договорились?

– Конечно. Дождусь от тебя подтверждения и первым делом позвоню в свой банк, пусть отправят телеграфный перевод.

– Вот и отлично. Подтверждение получишь завтра же.

– А ты сразу получишь свой депозит. Не забывай таблетки пить, толстяк.

– Чао.

– Чао.

Рок положил трубку и вздохнул. Теперь у него наконец-то появился шанс. Однако нужно убедить Тео, что пятьсот двенадцать тысяч фунтов вот-вот поступят. Стало быть, итальянец полагает, что цена на кофе упадет уже на этой неделе. Главное – продержаться до тех пор, и тогда проблема решена. Придется проявить немалую изобретательность и всячески выкручиваться. Впрочем, качество коммуникаций в Италии, мягко говоря, неважное. Телексы часто не доходят, да и с телеграфными переводами ситуация не лучше. Оставалось надеяться, что Тео не станет отменять продажу, не дождавшись денег. Счастливое разрешение трудной задачи полностью зависело от хороших отношений с Тео и плохих итальянских коммуникаций.

Сходив за кофе, Рок вернулся за рабочий стол.

– Что-то долгий у тебя обеденный перерыв получился. Никак десять блюд заказал? – съязвил Мозер, наклонившись к нему.

– Нет, по магазинам ходил, освежитель воздуха искал. У тебя изо рта так воняет, что рядом сидеть невозможно.

Мозер покачал головой:

– Вот что я тебе скажу, Алекс. Со свежим дыханием у меня, может, и проблемы, зато с карьерой полный порядок – чего о тебе не скажешь.

– Отвяжись, Генри.

Этот милый разговор прервал клерк, положивший на стол Року телекс. Стоило взглянуть на лист бумаги, и тревога нахлынула с новой силой. Это было подтверждение от Тео. Теперь двенадцать тысяч тонн кофе должны быть проданы по цене четыреста двадцать семь фунтов за лот в сентябре. Пять миллионов сто двадцать четыре тысячи фунтов. Если цена на кофе и впрямь понизится не меньше чем на пятьдесят фунтов, как предсказывал Тео, все будет в порядке. А если упадет еще ниже, Рок и вовсе окажется в выигрыше. Но в случае роста цены долги только возрастут. Придется объявить себя банкротом. Рок перечитал подтверждение, но оптимизма от этого не прибавилось.

Глава 19

Жан-Люк Ментон вздрогнул и проснулся весь в поту. Звук, разбудивший его, напоминал хрип собаки. Вот только собаки у Жан-Люка не было. Постепенно просыпаясь, он, еще не успев открыть глаза, сообразил, что эти чарующие звуки издает его девушка Валери, у которой была привычка спать на животе, уткнувшись лицом в подушку. И как она только не задыхалась – загадка. Вытащив руку из-под одеяла, Жан-Люк потянулся за электронным будильником «Касио».

– Вот дерьмо, – пробормотал он. Поставил часы обратно, взял с тумбочки пачку «Галуаз», вытряхнул сигарету и, зажав между зубами, поднес к ней зажигалку. Глубоко затянулся. Потом, все еще с сигаретой во рту, встал с кровати и принялся торопливо одеваться.

Между тем полузадушенный хрип наконец затих. Вместо него раздался низкий голос Валери:

– Который час?

– Половина одиннадцатого.

Вбежав в ванную, Жан-Люк положил сигарету в мыльницу, вместо полноценного умывания пару раз плеснул в лицо холодной водой, торопливо вытерся и снова сунул в рот «Галуаз». Натянул пиджак, взял с комода жвачку и, невнятно попрощавшись с Валери, выбежал из квартиры.

Ментону было хорошо известно, что виконт не любит, когда его заставляют ждать, а он и так уже опоздал к назначенному времени на час. Не говоря о том, что еще полчаса уйдет на дорогу. Спускаясь по лестнице, Жан-Люк вспоминал разговор с израильским генералом Эфраимом на пляже в Ла-Буле. Вне всякого сомнения, виконт де Лассер потребует рассказать о встрече во всех подробностях, ничего не упуская.