Миллионы Стрэттон-парка

— О'кей, — сказал я, не слишком обрадовавшись. — Теперь вы отправитесь к своей машине, и, если паче чаяния кто-то из ваших родителей вернется раньше, чем мы их ждем, вы положите руку на клаксон и пять-шесть раз прогудите мне, чтобы я быстренько сворачивался.

— То есть… я буду просто на стреме?

— Если вернутся ваши родители, гудите что есть мочи, затем скажите им, что дали мне воспользоваться телефоном, ванной, чем хотите.

— Мне это не нравится, — нахмурился он. — Ну а если они вдруг застанут вас, когда вы будете рассматривать планы?

— Раньше-то вас это не трогало. Даже наоборот, вы толкали меня на это.

Он вздохнул.

— Да, это верно. Я тогда не знал вас так, как сейчас, и мне было все равно. Послушайте, не задерживайтесь слишком долго.

— Нет.

Все еще колеблясь, он подошел к двери, которая вела обратно в заднюю часть дома, а я пошел к комнате Конрада, где стены были увешаны картинами и рисунками лошадей, а бесчисленное число всяких побрякушек наводило на мысли о сорочьей страсти. На всех горизонтальных поверхностях были навалены сокровища: миниатюрные фигурки лошадей, старинные золотые монеты, крошечные золотые статуэтки, изображающие охотничьи сцены.

Стараясь не тратить времени зря, я обошел письменный стол и совершил уголовно наказуемое деяние, выражавшееся во вскрытии чужого замка, благо, как я и ожидал, замочная скважина оказалась именно такой, какая мне была нужна. Маленький плоский инструмент, который я прихватил из дома, послушно всунулся внутрь, не уткнувшись в выступ, прикрывавший язычок замка, и язычок легко отжался. Для открывания простых замков подходит любой вариант обычного ключа, чем он проще, тем лучше.

Дверь-панель, ничем не отличавшаяся от стены, без труда открылась, за ней обнаружился большой стенной шкаф, такой просторный, что в него можно было спокойно войти. Оставив на столе свою палку, я, прихрамывая, забрался в шкаф, нажал на выключатель, который сразу бросился мне в глаза, и над головой у меня загорелась лампочка под незамысловатым абажурчиком.

Внутри шкафа все стены были уставлены полками с бесконечными рядами ящичков самого разного размера, цвета и формы, но все до единого, к моему великому сожалению, без надписей.

Чертежи предлагаемых новых трибун, большая папка, с которой Конрад и Уилсон Ярроу приходили в контору Роджера, стояла на самом виду, прислоненная к одной из полок. Развязав розовые тесемки, я вынул чертежи и разложил их, расправив, на столе Конрада.

Должен признаться, что они нужны были мне только для отвода глаз, на тот случай, если Дарт начнет искать меня и застанет в комнате, потому что это были те самые чертежи и планы, которые я уже видел.

Главной целью моего рискованного предприятия было попытаться найти тот конверт, который, по словам Филиппы, Уильям, лорд Стрэттон, третий барон, намеревался вверить Конраду, четвертому барону. Если бы мне только удалось найти его, думал я, можно было бы использовать его для спасения моей собственной жизни, пообещав, например, что в случае моей насильственной смерти компромат неизбежно будет обнародован.

Увидев перед собой море необозначенных ящичков, я растерялся. Для того чтобы найти нужный мне конверт, потребовалось бы много часов, особенно если учесть то обстоятельство, что у меня было очень приблизительное представление, что нужно искать.

Я снял крышку с коробки, стоявшей прямо передо мной. Она была размером с коробку из-под обуви, сделанная из жесткого декоративного картона темно-бордового цвета, вроде той, в которой моя мать хранила фотографии.

В коробке не было никаких фотографий и никаких секретных конвертов, одни только сувениры, оставшиеся от мероприятий, связанных с охотой, страстным любителем которой был Конрад: приглашения на толстых карточках с золотым обрезом, меню, списки выступающих с речами. В стоявшей рядом длинной коробке находились дюжины сложенных в беспорядке вырезок из газет и журналов с отчетами о прошедшей охоте или с сообщениями о предстоящей.

Во всех коробках на правой стороне шкафа содержалось почти одно и то же: Конрад был не столько скрытным, каким описывал его Дарт, сколько скопидомом — он собирал все, что так или иначе касалось его жизни, всякую мелочь, которая не шла ни в какое сравнение с дневниками Картерета или моими мемуарами в виде финансовых балансов, что я держал в своем архиве.

Я пытался представить, где бы Конрад мог хранить самые щекотливые документы, и отгонял прочь мысль просто обыскать его стол или книжные полки в кабинете. Если существование конверта настолько тревожило Уильяма Стрэттона, что он передал его со всяческими предосторожностями Конраду, то Конрад не поместит его в таком месте, где его могли случайно найти. Эти бумаги должны быть именно спрятаны.

Я торопливо шерстил коробки, открывал крышки, заглядывал внутрь и вновь закрывал, не обнаружив ничего, кроме царства бесполезных бумажек. Но жемчужину, найти которую надеялся, я обнаружил в обыкновенной коробке из-под обуви, хотя и не сорвал банка.