Мило

Монпелье, Ним, Тараскон, Арль; нагромождение серых и розоватых крыш, омытых солнцем; старые башни и каменные колокольни; цепочки массивных платанов, подрагивающих своими еще не одетыми листвой ветвями на фоне бездонного неба…

Когда после Арля поезд понесся по пустынной равнине, засыпанной крупными камнями, Мило заскучал. Это была равнина Кро; лишь одни самолеты, пролетавшие над ней, немного оживляли эту голую пустыню.

Но вот пронеслась на каменной гряде красивая древняя деревушка Мирамас, позлащенная солнцем, а за ней немного погодя — озеро Бер, которое Мило принял было за море.

Потом — убогие плантации оливковых деревьев, подстриженных под кружок; скалистый массив Эстака, где поезд вдруг нырнул в длиннющий туннель…

А когда он выскочил из долгой темноты, перед Мило ослепительно засверкал Марсель с его кораблями, стоявшими на рейде. Наконец-то!

Спрыгнув на перрон, Мило вспомнил: «Береги карманы!», и, хотя у поезда толпилось много народа, он, по возможности, старался держаться подальше от всяких подозрительных, придвигавшихся к нему субъектов, в руках у которых не было ничего — ни чемодана, ни сумки, ни свертка. Время от времени он даже оборачивался, чтоб удостовериться, кто идет за ним следом. Сдав контролеру заранее приготовленный билет, он в толпе людей, спешивших встретить приезжих, поискал глазами тетушку Ирму и, не найдя ее, вышел из здания вокзала.

Он увидел, что толпы людей спускаются по величественной лестнице, которая выходила на городской бульвар, стиснутый по бокам высокими зданиями.

На минутку Мило поставил чемодан на тротуар и опять поискал тетку. Ему вдруг подумалось, что она, должно быть, тоже ищет его и что самое лучшее — стоять на виду. Но тут же на него налетела целая ватага каких-то типов. Вопросы посыпались как из рога изобилия: не нужна ли ему гостиница, не желает ли он взять машину, не нужно ли его проводить в порт на пароход; а один из них даже обратился к Мило на иностранном языке.

Поеживаясь от страха, Мило уцепился за свой чемодан и, немного отступив, все бормотал:

— Нет! Нет! Я здешний. Я ищу знакомого.

Через десять минут он наконец решил тронуться в путь. Разумеется, тетушка Ирма не получила еще его телеграмму. Он, Мило, преподнесет ей приятный сюрприз. Он спустился по великолепной белой лестнице с широкими ступенями и двинулся по бульвару Дюгомье. У первого же встреченного полицейского он спросил, как пройти на улицу Эвеше.

— Добраться до нее трудновато, — ответил полицейский. — Ты пойдешь пешком?

— Да, — ответил Мило.

Чемодан ему казался легким, кроме того, он еще хотел посмотреть на Марсель.

— Тогда шагай по улице Канебьер, она тут неподалеку, справа. Спускайся к Старому порту, а там спросишь, куда идти дальше.

Вот тогда-то Мило и убедился, что моряк с баржи не обманул его, и, напевая, двинулся вперед.

ГЛАВА XVII

Мило подумал, что в жизни не видал такой широкой, такой шикарной, такой оживленной улицы, как Канебьер. Поскольку рабочий день кончался, шумные толпы запрудили тротуары, забили все перекрестки, бросались на штурм бесчисленных трамваев, которые уходили, обвешанные целыми гроздьями людей.

Мило часто останавливался, ставил на тротуар чемодан, который начал оттягивать руки, и отдыхал. Впрочем, не только отдыхал, но и с восхищением глазел на витрины.

Миновав здание Биржи, увенчанное колоннадой, он почувствовал близость огромного порта, увидел мачты, покачивающиеся над землей, и наконец вышел на Бельгийскую набережную.

Перед ним открылась громадная гавань, которую обрамляли вдалеке каменная стена, подкрашенная лучами заходящего солнца, и стальные стройные арки переходного моста.

Справа и слева громоздился тесно застроенный город; его высокие, желтоватые дома, притиснутые к холмам, уступами карабкались вверх.

Ошарашенный, Мило пошел по правой стороне набережной, припоминая полученные накануне указания: он должен был увидеть часовню или большую церковь, высившуюся над портом, и подняться к ней.

Как это он ее проглядел? Да вот она! Вот ее купол, вот колокольня, вот и вся она, сверкающая на солнце и вздымающаяся над городом! Но странное дело: почему-то она стоит совсем не в той стороне, куда он направлялся. Мило спросил у проходившего моряка:

— Извините, мосье, улица Эвеше находится как раз рядом с этой высокой церковью?

— Э, нет! Улица Эвеше идет в сторону от собора, и собор этот, на который ты показываешь, — не что иное, как Нотр-Дам де ла Гард, наша добрая мать марсельцев. Улица Эвеше вообще-то не очень далеко отсюда, но она длинная. Какой номер дома тебе нужен?

— Дом семь-бис.

— Это в начале улицы. Пройди по этой набережной, заверни направо. Не доходя ратуши, поверни опять направо, поднимись до церкви Аккуль, что рядом с городской больницей. Там спросишь площадь Ланш, откуда и начинается улица Эвеше.

Отыскать все это было нелегко. Мило приходилось частенько ставить чемодан на тротуар и расспрашивать дорогу. Он слишком рано свернул с набережной и тут же окунулся в лабиринт узеньких, кишащих народом улочек, напоминавших настоящий рынок.