Милочка Мэгги

Гас Вернахт не приходился Ван-Клису родственником, но сигарщик одолжил табличку у пекаря, который купил ее пару лет тому назад, когда умер отец его жены. Ван-Клис не мог зачеркнуть «члена семьи», потому что пекарь хотел получить табличку обратно. Он считал, что она ему еще понадобится. У него было много родственников.

Случившегося с Гасом нельзя было ни понять, ни преду-гадать. Вечером он лег спать, а утром не проснулся. Доктор Скалани заявил: «Сердце!» — и взял за это доллар. Соседи утешали Анни, как могли.

— Такой хороший был человек.

— Да уж, самые лучшие всегда помирают в первую очередь.

— Ну, раз уж пришло его время, — последовал коллективный вывод, — то лучше, что он умер во сне. Так он даже не понял, что произошло.

Глава двадцатая

Милочка Мэгги не виделась с Анни уже целый год. Денни слег с корью, и Санитарное управление повесило им на дверь знак карантина. Пока Денни выздоравливал, Пэт, к своему великому стыду, тоже заразился корью. Он никогда раньше не болел и переносил корь, как будто это была проказа в последней стадии. Он позвал священника и потребовал себя соборовать. Отец Флинн заявил, что при кори соборования не положено. Но он выслушал исповедь Пэта и дал ему причаститься, а потом целый час просидел у его кровати, отчитывая его за его грехи и небогоугодное поведение.

— Вот, значит, как, — обиделся Пэт, — пользуетесь тем, что я болен и прикован к постели.

— Как рукоположенный священник, — ответил отец Флинн, — я должен быть с вами терпелив. Но как частное лицо Джозеф Флинн, я бы с удовольствием набил вам морду.

Пэт взглянул на священника с интересом и почувствовал, как зарделись щеки. «Ну, в конце концов, он же мужчина, — подумал он, — и мне не зазорно его ненавидеть».

За прошедший год Анни переехала, по словам Ван-Клиса, куда-то на Декалб-авеню. Он знал, как дойти до ее дома, но не знал точного номера. В следующий раз он запишет его на бумажке, и Милочка Мэгги сможет навестить бедняжку Анни.

Примерно в то же время с Милочкой Мэгги кое-что произошло, и это вытеснило у нее из головы все мысли об Анни, да и обо всем остальном.

Однажды после обеда Милочка Мэгги сидела с Денни во дворе. Она вымыла волосы и теперь сушила их на солнце. Волосы доходили ей почти до талии. Она сидела на раскладном стуле и смотрела, как Денни ковыряет твердую, все равно что цемент, землю столовой ложкой. Дверь на кухню со стуком открылась и закрылась. Оцепенев от испуга, она увидела, как во двор вышел парень со второго этажа! Она забыла запереть переднюю дверь. Парень приветствовал ее, кинув уставившемуся на него Денни «Привет, пацан!», и стянул с себя рубашку. Потом он принялся кидать мяч о деревянный забор, бегая туда-сюда вдоль него. Он прекратил это занятие так же внезапно, как и начал, и плюхнулся на землю рядом со стулом Милочки Мэгги. Он прислонил голову к ее колену, тяжело дыша от своих упражнений. Девушка испытала одновременно восторг и отвращение. Его курчавые волосы были мокры от пота, а разгоряченное лицо жгло ей колено сквозь тонкое летнее платье. Она отвела колено в сторону.

— Разыгрываем недотрогу, что ли? — спросил парень.

— Мне пора идти, — ответила она первое, что пришло на ум.

— Какое совпадение, и мне тоже. Пацана куда денем?

Милочка Мэгги сделала движение, чтобы встать. Парень обнял ее за ноги.

— Прекратите! — воскликнула она.

— Как скажешь, — он обхватил руками свои колени.

Милочка Мэгги помедлила, чувствуя себя глупо.

— Денни, пойдем в дом.

— Слушай, — заявил парень со второго этажа, — пара моих друзей сегодня вечером устраивают вечеринку. Что скажешь?

— Что скажу?

— Ты бы хотела пойти?

— Спасибо, но отец мне не позволит.

— Скажи ему, что останешься ночевать у подруги. Я проведу тебя в дом до того, как он проснется.

— Мой отец не отпустит меня с вами. И ни с кем другим.

— Ну, один-то раз отпустил, — жилец подмигнул на Денни.

— Заходите первым, — ответила Милочка Мэгги, — и сразу поднимайтесь наверх, чтобы я тоже могла зайти.

— Послушай меня, детка, я тебя раскусил. Плавали, знаем. Конечно-конечно. Ты выдаешь парнишку за своего брата. Я лично ничего против не имею. Ну, ошиблась разок. Мы все ошибаемся. Для того ластики на карандашах и придумали.

— Но он действительно мой братик. Правда, Денни?

— Мама? — пробормотал тот. И протянул ей ложку.

— Вот, пацан что надо, — заявил парень. — Сначала полежим ложечками…

Милочка Мэгги задрожала. Парень обнял ее.

— Пусти меня! — воскликнула она, стараясь не кричать из-за соседей.

Парень ее поцеловал.

— Ты… ты… — Милочка Мэгги не могла подобрать слов. — Грубиян!

Она была сама не своя от гнева и от страха, что кто-нибудь из соседей выглянет в окно.

— Я расскажу отцу, чего ты мне наговорил. И он тебя убьет.

Жилец внезапно сдался:

— Хорошо, как скажешь. Только не вини парня за то, что попытал счастья. Ты же знаешь, как это бывает. Тебе не в новинку.

Милочка Мэгги подхватила Денни и побежала в дом. Там она захлопнула дверь и заперла ее на ключ. Потом заперла дверь в гостиную. Молодой человек заколотил в дверь кухни.

— Эй! Как мне пройти на второй этаж?