Милочка Мэгги

Клод вытащил из кармана сырой носовой платок и попытался стереть с ее лица смесь из слез и снега. Но ему удалось только размазать всю эту сырость.

— Маргарет, ты ведь ждала меня, правда? Потому что ты же знала, что я вернусь.

Милочка Мэгги отогнала промелькнувшую было мысль о Сынке.

— Да, ждала. Все время ждала.

Они стояли на тихой, пустой улице, крепко обнявшись, под падавшим на них снегом, и в косах Милочки Мэгги то и дело зависали снежинки.

— Ты подхватишь воспаление легких, — сказал Клод.

Одновременно с ним, Милочка Мэгги сказала:

— У тебя будет воспаление легких.

Они пошли к дому. Клод взял кур за лапы в одну руку, а другой обнял Милочку Мэгги за талию.

— После того, как отец отшлепал тебя за то, что ты танцевала на улице, ты навсегда бросила танцы?

— Вроде того. Понимаешь…

И они продолжили разговор с того места, где он оборвался семь месяцев тому назад.

Милочка Мэгги усадила Клода на кухне и закрыла дверь, чтобы не разбудить отца. Она посильнее развела огонь в плите — подбросила в нее несколько щепок, свежего угля и плеснула на полпальца керосина, отмерив его жестянкой из-под томатной пасты. Огонь загудел. Милочка Мэгги поставила на плиту чайник с водой для кофе и положила кур в сковороду для жарки.

— С начинкой возиться не буду, — прошептала она. — Они и так будут готовиться два часа.

Милочка Мэгги заставила Клода снять стоптанные, мокрые ботинки с носками и положила их сушиться. Она помогла ему снять промокший пиджак, и у нее сжалось сердце, когда, дотронувшись до него, она поняла, что под пиджаком на нем не было ничего, кроме тонкой рубашки.

Сквозь темноту спальни ушей Пэта достиг звук кофемолки. «Уже утро, — подумал он, — а еще так темно. Дождь, наверное. О господи, ну что это за жизнь, встаешь каждое утро как проклятый». Он натянул штаны прямо поверх длинных шерстяных кальсон, которые использовал вместо пижамы. Открыв дверь в комнату сына, он зычно крикнул: «В школу!» Денни лихорадочно закрутился, сбросил одеяло на пол, свернулся калачиком и снова уснул.

Перешептываясь с Милочкой Мэгги, Клод опустился перед ней на колени, снял с нее набухшие от воды войлочные тапочки и принялся вытирать ей ноги чистым кухонным полотенцем.

И тут в дверях возник ее отец.

— Какого черта здесь происходит? — Пэт был больше изумлен, чем разгневан.

— Понимаешь, на улице снег, и… — начала было объяснять Милочка Мэгги.

— А ты кто такой, черт возьми? И что, черт возьми, ты делаешь с ее ногами посреди ночи?

— Вытираю, — ответил Клод.

— Папа, — тон Милочки Мэгги стал официальным, — я хочу представить тебе мистера Бассетта.

— Вставай, мистер Бассетт, — заявил Пэт. — Я не стану бить того, кто стоит передо мной на коленях.

Клод встал. Пэт сжал руку в кулак, отступил назад, чтобы размахнуться и нанести удар. Клод перехватил кулак Пэта в воздухе и разжал его. Он вложил свою ладонь в ладонь Пэта, словно для рукопожатия, и, прищурившись, принялся медленно сжимать кисть противника. Пэт едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Он был уверен, что его рука раздавлена всмятку.

«Матерь Божья. С виду слабак слабаком, а силен, что твой убивец, аспид окаянный».

— Я уже давно и с большим нетерпением ждал нашей встречи, почтенный сэр, — высказался Клод настолько высокопарно, насколько мог.

«Образованный аспид», — про себя поправился Пэт.

— Надеюсь, почтенный сэр, что мы станем друзьями, — Клод отпустил Пэтову руку, предварительно еще раз до хруста ее сжав.

Пэт позволил руке свободно повиснуть и собрал всю силу воли, чтобы не сжать пальцы, дабы убедиться, что с ними все в порядке. При мысли о том, что его назвали почтенным сэром, его бросило в краску. Пэт не считал себя стариком.

— Выпроводи его вон сейчас же! — проорал Пэт дочери.

— Маргарет, пойди переоденься, а я пока познакомлюсь с твоим отцом, — сказал Клод.

На что Милочка Мэгги ответила: «Хорошо». И ушла.

— Присаживайтесь, почтенный сэр.

— Ты командуешь мной в моем собственном доме? — Пэт задохнулся от негодования.

— Садитесь, — устало повторил Клод. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подобную ерунду. Заканчивайте поединок. Повесьте перчатки на гвоздь. Мы с вашей дочерью собираемся пожениться. Вам лучше ко мне привыкнуть, потому что вам придется мириться с моим присутствием до самой своей смерти.

— Я тебя первым закопаю, — горько съязвил Пэт.

— Может, и так. Но пока суд да дело, давайте держаться по-дружески. Так полезнее для печени.

Пэт почувствовал, как в нем пробуждается интерес. Из этого человека мог выйти достойный противник. Мик-Мак всегда подставлял другую щеку, а Тимми в качестве врага не отличался постоянством. Сначала он мог избить, а потом рыдал от раскаяния. Но этот Клод Бассетт был не таков: Пэт сразу понял, что он будет драться до последнего. Он решил испытать его верным оскорблением.

— А что это ты не в форме, в дезертиры подался?

— Меня оценили со всех сторон, и одно из моих ушей было признано негодным к строевой службе.

— Настоящий мужчина, — уничижительно заявил Пэт, — уже дал бы мне в морду за то, что я назвал его дезертиром.