Милосердие динозавра

— Ложись! Перестреляю, как собак! Десантники с ходу послушно грохнулись на животы. Алиссон добежал до алюминиевого бунгало и что-то

стал торопливо объяснять выглянувшему на шум офицеру в форме военно-воздушных сил. С двух сторон к посту бежали охранники, готовясь к бою. Взвыла сирена.

Лицо капрала налилось кровью, глаза сделались бешеными. Он открыл рот, но сказать ничего не успел, офицер в голубом крикнул ему от домика:

— Все в порядке, капрал, пропустите их.

— Держи, — усмехнувшись, сказал Кемпер и сунул автомат державшемуся за щеку охраннику. — Извини, если перестарался. Но тому парню есть что сказать сенатору.

Охранник сплюнул, помассировал кисть руки и неохотно уступил дорогу. На его скуле лиловел кровоподтек.

— Ты еще не раз вспомнишь нашу встречу, сукин сын! Это тебе говорю я, Бенджамин Фримен. Запомнишь?

Кемпер пожал плечами и обошел капрала, как столб.

* * *

Сначала Алиссона выслушал дежурный офицер охраны, который без размышления вызвал флаг-секретаря генерала

Рестелла. Флаг-секретарь помедлил немного, потом все же позвонил кому-то, вкратце рассказал, в чем дело, переврав смысл идеи Нормана безбожно, и остался в комнате. Через минуту в помещение вошел заместитель Рестелла по техническому обеспечению, поджарый полковник.

— Что случилось? Я ничего не понял. Кто эти люди?

— Пилот Вирджин Кемпер, первая бригада авиаконтроля. — Кемпер лихо щелкнул каблуками. — А это Норман Алиссон, палеонтолог, доктор наук.

— Помню. — Полковник постоянно щурился, казалось, его раздражает слишком яркий свет. — Вы первые наткнулись на этих зверюг. Чего вы хотите? Только покороче и внятнее.

Алиссон снова повторил свои доводы, стараясь быть лаконичным. К его удивлению, зампотех Рестелла соображал куда быстрее флаг-секретаря. Он потер лоб так, что шрам стал лиловым, и вышел. Оставшиеся в комнате переглянулись, но вслух свои впечатления высказывать не стали. Полковник вернулся через несколько минут.

— Идемте. Уложитесь в три минуты?

— Постараюсь.

Прошли короткий коридор и свернули в крайнюю дверь, распахнутую вооруженным до зубов десантником.

Нечто вроде гостиной с очень простым интерьером: голые стены, жалюзи на окнах, девять или десять раскладных стульев, два низких столика с напитками и шейкером с колотым льдом. У стола расположились генералы и сенаторы, одни из самых богатых и уважаемых людей страны. На Алиссона смотрели десять пар глаз с одинаковым выражением любопытства.

— Говорите, — кивнул сенатор Джайлс, старший в этой компании. Он был похож на борца или боксера-профессионала. Его огромными руками, казалось, можно было забивать сваи.

Поборов волнение, Алиссон в четвертый раз пересказал свою идею. Под конец речи, заметив среди присутствующих известного физика, лауреата Лоуренсовской премии, доктора Хайла, он сбился, кое-как завершив выступление.

— И это все? — сказал в наступившей тишине адмирал Киллер, нахмурив седые мохнатые брови. — И я должен выслушивать подобные бредни? Кто их сюда впустил? Вы, Гретцки? Не могли решить на своем уровне?

— Подожди, Долф, — мягко произнес Джайлс. — Мне кажется, в словах этого молодого человека есть рациональное зерно. Ваше мнение, доктор Хойл?

Алиссон поймал взгляд Кемпера, тот подмигнул — не робей мол.

— Я тоже думал над этим, — признался вдруг Хойл, коротышка с помятым заурядным лицом и умными, живыми глазами. — По правде сказать, я не верю, что панспермиты выдержат ядерный взрыв. Какими бы ни были их способности поглощать и аккумулировать излучение, радиацию такой плотности и в таком широком диапазоне им не переварить, захлебнутся. С другой стороны, мы о них почти ничего не знаем, поэтому правомочна любая гипотеза, не противоречащая уже известным данным. Да и жаль терять такие необычные объекты для исследования. Сверхассенизаторы, стопроцентно утилизирующие самые страшные из отходов человеческой деятельности — радиоактивные шлаки, — нужны человечеству не меньше, чем ядерное оружие. А что вы предлагаете, доктор Алиссон? Конкретно.

— Давайте порассуждаем, — сказал ободренный Норман, хрипло откашлявшись. — С большим процентом вероятности, будем говорить так, суперзавры привыкли жить в радиоактивной среде с очень большой интенсивностью излучения. Судя по тем данным, которыми мы располагаем после изучения останков их спор и скелета взрослого ящера, они чувствуют себя прекрасно даже при излучении в тысячу рентген в час. Чем меньше интенсивность, тем им «холоднее», тем медленнее идут процессы обмена и уменьшаются запасы энергии.

— Логично, — кивнул Хойл, как это сделал Кемпер полтора часа назад. — Вы предлагаете создать вокруг них зону без излучения? Как это сделать практически? Но, допустим, мы создадим такую зону, обнесем соответствующими экранами, — как вы заставите их находиться в ней? До того момента, как у них кончатся жизненные запасы?

Молчание нарушил Киллер:

— Я же говорил — все эти фантазии не стоят скорлупы съеденного ореха. Бомбу сбрасывать необходимо, пора кончать с этими гражданскими умонастроениями. Гретцки, проводите гостей.