Милосердие в тебе (СИ)

От размышлений его оторвал скрип открывающейся двери. В комнату вошёл высокий мужчина, чрезмерная худоба лишь прибавляла ему рост. Создавалось ощущение, что лицо его умеет выражать лишь одну эмоцию — усталость. Он выглядел настолько усталым от окружающих страстей, что это даже прибавляло мрачности его образу. Карие глаза резко выделялись на фоне бледной кожи.

— Лорд Бадлмер, — седовласый мужчина натянул на лицо улыбку, которая ни разу не казалась искренней и протянул мужчине руку, — Как ваша семья?

— Пэр* Фролло, — молодой человек сделал пару шагов навстречу судье, после чего пожал его руку, от которой веял сильный холод, — Мы прибыли в Париж только вчера. Они отдыхают. Благодарю Вас за визит.

— Эта сделка выгодна для нас обоих, Хайвэл. — вкрадчиво произнёс Клод и присел за стол. — Я сотрудничал с Вашим отцом, насколько Вам известно, — он выдержал небольшую паузу, — до того, как он покинул страну, конечно, — Судья жестом попросил юношу присесть. — Я надеюсь, что Вы не разочаруете меня…

Комментарий к

Пэр* - один из знатных персон страны.

Строки во время представления взяты из трагедии Сенеке «Октавия».

========== Часть 2 ==========

Плод времени.

Время приближалось к полуночи. Спектакль был завершён больше двух часов назад, мирные жители Парижа укрылись в своих уютных домах с черепичными крышами, уже давно пробили навечерие колокола собора.

Небо в эту ночь было необычайно чистое, и Хайвэл часто отвлекался на него. Но каждый раз, когда юноша позволял себе подумать о чём-то другом, кроме работы, он сразу же жалел об этом. Закончив с одной бумагой, он находил три последующих. Он с неким удивлением, возможно, даже с восхищением поглядывал на судью, который невозмутимо докладывал все новые и новые бумаги договора в стопку.

Клод был безнадёжным трудоголиком, способным работать от заката до рассвета, и перфекционистом, который ни разу бы в жизни не допустил ошибку даже в самой никчемной бумажке. Если бы он не желал этого сам. Рассматривая его почерк, Бадлмеру становилось не по себе. Даже буквы, вырисованные с помощью пера и ловкой руки судьи, выглядели гораздо могущественнее, чем жалкий мальчишка. «Жалкий мальчишка»… Не так ли он называл его в детстве?

Угораздил же Бог связаться с этим человеком! Человеком, который знает все законы и не позволит сделать так, чтобы ему промыли голову, более того, он с лёгкостью сможет обдурить партнера.

Хайвэл никогда не любил театр, но сейчас бы он с удовольствием поспал под какую-нибудь трагедию какого-нибудь римского философа.

Бадлмер задумчиво почесал свою бороду и принялся за очередной листок. Он чувствовал себя несколько неловко, находясь в одной комнате с главным судьей Парижа. Конечно, юноша знал его с детства, и они с его отцом не так плохо ладили. Пэр довольно часто гостил у них дома, но мальчик не любил спрашивать у него что-либо, вернее, боялся задавать ему вопросы. К счастью и к удивлению, брюнет не мог вспомнить, был ли он хоть раз в гостях у Фролло. Тем не менее, он мог представить его жилище. Наверняка, такое же мрачное и исхудалое, как и он сам.

Тем не менее, сейчас этот человек вызывал у него доверие. Возможно, причиной было то, что он являлся единственной надеждой рода Бадлмер на жизнь в Париже. Лорду удалось установить торговые связи в Лондоне, но Франция все ещё оставалась в стороне, ведь после смерти отца у сына было слишком мало опыта, и он не смог удержать имущество родителя здесь, за что чувствует вину и обязанность всё исправить.

Закончив с ещё парой бумаг, Хайвэл вновь поднял глаза на Фролло. Судья сидел в непринуждённой позе и внимательно смотрел за действиями мальчишки. Поймав на себе его карий взгляд, Лорд готов был провалиться под землю.

— Мальчик мой, — голос Клода был также спокоен и монотонен, — тебе стоило больше проводить времени с Виктором. Мечтательность матери не поможет в торговле.

Лорд отвёл взгляд в сторону, пытаясь осознать значение слов судьи. Он не понимал его намерений. Хотел ли судья помочь ему, поставить его на правильную дорогу, или же хотел поразить его своим высокомерием и вредностью? В теле голубоглазого сейчас сидел маленький мальчик, который уже не впервые слышал эту фразу от Клода. Жалкий мальчишка, который всегда придумывал оправдания своим опрометчивым поступкам.

— Да, пэр, конечно, — Хайвэл встал из-за стола и вновь посмотрел на судью, который с некой рутиной складывал бумаги. — Но благодаря мечтательности можно найти выход в любой ситуации, разве я не прав?

— Ты путаешь воображение с мечтательностью, дитя, — Фролло расплылся в самодовольной улыбке и, положив бумаги на стол, направился в сторону юноши, — Мечтательность мешает думать, а воображение способствует поиску новых решений.

***