Милость Господня

Открывается узкий проход, вдоль которого тянутся жилы кабелей и обызвесткованных труб. А метров через сто показывается еще одна дверь, выводящая в захламленное хозяйственное помещение: железные стеллажи с коробками, мятыми свертками, ящиками, стопками книг, все это явно заброшенное, в волосяных гроздьях пыли, и наконец – сумрачный тамбур и третья дверь с обозначением полустертыми буквами «Выход», очевидно, наружная.

Здесь Хорь останавливается.

– Дальше ты сам. В Москве не задерживайся, тут тебя рано или поздно найдут. Денег дать?

– У меня имеются.

– Ну тогда – удачи тебе…

– А как же ты?

– За меня можешь не беспокоиться.

Он смотрит Ивану прямо в глаза, и тот вдруг понимает то, чего в суматохе их бегства понять не успел: Хорь уже давно сдал Инспектора Фотию.

Сдал с потрохами.

Как только сообразил, кто победит.

Он пересиливает вспыхнувшую неприязнь:

– А со мной зачем возишься?

– Я же тебе сказал: пускай хлеб свой по водам… Мудрый совет. Вот ты и есть мой хлеб.

Ивана вдруг прошибает: ведь точно так же когда-то они с Марикой пытались бежать из Приюта. Он словно проваливается сквозь толщу изжитых лет – вот распахнется сейчас эта дверь, и за ней будет сад в яркой пене черемухи, и будет озеро, где Хорь крестил жабу, и будет залитый новорожденным утренним солнцем луг, и будет простор, и будет игрушечный паровозик на горизонте, и будет сама Марика, поднимающая ладонями смятые былинки травы.

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и ничего нового нет под солнцем.

Все возвращается на круги свои.

Тот же Екклесиаст.

Вот только круги эти с каждым оборотом все тяжелей.

Хорь торопит его:

– Ну не тяни, не тяни, времени нет.

Иван резко вздыхает.

Наваждение развеивается.

Он нажимает на дверь.

Та открывается.

Хроника Смуты

Подчеркнем еще раз. Главная трудность Хроники, пытающейся отобразить Смуту Земную, заключается в том, что изменения мира в этот короткий, но бурный период происходили не последовательно и постепенно, шаг за шагом встраиваясь в существующую реальность, а как бы все сразу, одномоментно, взламывая ее, как трава, пробиваясь сквозь трещинки, взламывает асфальт, превращая его в нагромождения хаоса. События непрерывно теснили друг друга, наслаивались, трансформировались, искажались, образуя в итоге динамичный и лихорадочный палимпсест, где невозможно было определить, что происходило раньше, что позже, что являлось следствием, а что – причиной.

Показательный пример этого – история Ледяного Зверя – «Ужаса Аляски», как окрестили его падкие на сенсацию журналисты. Первые сведения о нем принес школьник одного из прибрежных поселков, возвращавшийся, кстати, не слишком поздно, с вечерних занятий. В переулке, отходящем от главной улицы, он, по его словам, увидел дракона, «величиной с двух медведей, в серебряной чешуе, с шипами, а глаза дракона светились тусклым багровым светом». Школьник в беспамятстве прибежал домой, его рассказу не очень поверили, отец, тем не менее прихватив топор и самодельную пику (ружья к тому времени превратились в бессмысленный атрибут), осторожно заглянул в переулок и в самом деле обнаружил там следы громадных размеров, но не медвежьи, приплюснутые, а как бы птичьи, четырехпалые: один палец резко отогнут назад. А когда отец явился с этим известием в местный полицейский участок, то обнаружил там троих перепуганных эскимосов, которые твердили дежурному, что отсюда надо немедленно уходить: появился страшный Ледяной Зверь, Тыныг-Пылыг, всех сожрет.

– Откуда же он взялся? – осторожно спрашивал дежурный сержант.

Тоже, кстати, этнический эскимос.

– Шаман вызвал, однако…

В ту же ночь из поселка исчезли двое мужчин – вместе вышли из бара и больше никто их не видел. Зато на поверхности льда, неподалеку от бара, срочно собранная команда охотников – две группы по шесть человек – наткнулась на груду костей, снег был в замерзшей крови. Сам Ледяной Зверь был обнаружен примерно в двух километрах от берега: угрожающе зашевелился торос, внешне ничем вроде бы не отличающийся от остальных, и поднялось на дыбы что-то невообразимое – огромных размеров, когтистое, в серебряной ледяной чешуе, разинуло клыкастую пасть. В последующей схватке, длившейся всего пару минут, серьезно пострадали пять человек. Сохранилась часть видео, сделанного одним из охотников, кадры, отдающие доисторическими временами: люди с копьями и топорами мечутся вокруг свирепого хищника.