Милые бездельники

И дйствительно, Сержъ росъ приличнымъ, выдрессированнымъ, серьезнымъ мальчикомъ. Онъ держалъ себя умло, чинно, ловко и немного свысока относился ко всмъ. Я нсколько разъ заставалъ этого юношу у Алекся Николаевича и удивлялся его сдержанности. Онъ говорилъ даже съ отцомъ съ серьезнымъ достоинствомъ благовоспитаннаго барича. Отецъ, какъ видно, гордился имъ и нердко говорилъ, что въ его Серг много общаго съ ддомъ, съ дипломатомъ былыхъ временъ, Николаемъ Алексевичемъ Казанцевымъ. И точно, юноша выросъ человкомъ вполн благовоспитаннымъ. Это понялъ Алексй Николаевичъ вполн въ одинъ изъ памятныхъ для него вечеровъ.

Какъ-то цлая компанія старыхъ кутилъ, извстныхъ всему Петербургу, являющихся неизмнно на вс первыя представленія и бенефисы въ театры и въ лтнія увеселительныя заведенія, пріхала съ дамами къ Доротту. Въ числ пріхавшихъ былъ и Алексй Николаевичъ, какъ непремнный членъ этой компаніи. Онъ сбросилъ на руки слуги пальто и поднялся съ своей дамой подъ руку въ залъ, чтобы пройти въ отдльныя комнаты, и остановился въ недоумніи: черезъ залу проходилъ тоже съ дамой подъ руку его Сержъ, окруженный толпой товарищей. Молодежь шумла и смялась. Сержъ взглянулъ, прищуривъ глаза, на отца, и тотчасъ же развязно заговорилъ со своей дамой, точно не узнавъ отца. Алексй Николаевичъ смутился и выпустилъ руку своей спутницы, сдлавъ шагъ по направленію къ своему сыну, но сынъ, не моргнувъ глазомъ, прошелъ мимо и исчезъ со своей компаніей въ другихъ комнатахъ. Алексю Николаевичу было какъ-то не по-себ, у него исчезла всякая веселость; онъ слышалъ въ сосднихъ комнатахъ смхъ, пніе и говоръ сына и не могъ самъ повсничать въ своемъ кружк. Но сынъ, повидимому, нисколько не былъ смущенъ встрчей съ отцомъ и продолжалъ потшать свою компанію, вызывая ея смхъ и аплодисменты своими шутками, своими куплетами.

Кое-какъ дотянувъ вечеръ, Алексй Николаевичъ вернулся домой.

На слдующее утро онъ встртился съ сыномъ за завтракомъ. Тотъ, по обыкновенію, спокойно и сдержанно проговорилъ ему, садясь за столъ:

— Bonjour, papa!

Алексй Николаевичъ молча пожалъ протянутую ему руку сына и не зналъ, какъ начать разговоръ. Наконецъ, онъ спросилъ:

— Гд ты былъ вчера?

— У Доротта, — отвтилъ сынъ.

— А! Значитъ, я не ошибся! — сказавъ отецъ.

— А ты меня видлъ? — спросилъ сынъ.

Алексй Николаевичъ съ удивленіемъ посмотрлъ на него.

— Да вдь и ты же, вроятно, видлъ меня, — проговорилъ онъ.

— Я, papa, стараюсь не видать того, чего мн не нужно видть, или, по крайней мр, не говорить объ этомъ, — сухо отвтилъ сынъ, принимаясь за завтракъ.

Отецъ посмотрлъ на его спокойное лицо и смутился еще боле. Черезъ минуту онъ заговорилъ снова:

— Мн очень досадно, что я тебя встртилъ въ подобномъ мст, въ такой компаніи!

— Въ какой компаніи? — проговорилъ сынъ, вопросительно поднимая глаза на отца. — Это были люди нашего круга…

— Но эти кутежи не доводятъ…

Алексй Николаевичъ не кончилъ фразы, такъ какъ сынъ, кончивъ котлету, положилъ ножъ и вилку и взглянулъ на отца, откинувшись на спинку стула.

— Мы мужчины и потому намъ нечего особенно церемониться, — проговорилъ юноша. — Мн девятнадцать лтъ и ты, конечно, понимаешь, что я не монахъ, не отшельникъ, не сконецъ. Я точно такъ же знаю, что и ты — passez moi le mot, cher papa, — чуть не холостякъ.

При послдней фраз сынъ вздохнулъ не безъ грусти.

— Значитъ, — продолжалъ онъ:- очень понятно, что мы можемъ иногда случайно столкнуться въ извстныхъ мстахъ, въ извстной обстановк, при которыхъ намъ, отцу и сыну, не особенно хотлось бы встрчаться. Но что же длать: il faut faire bonne raine `a mauvais jeu!

Онъ вдругъ улыбнулся.

— Мн вспомнилась прекурьезная исторія, — совсмъ веселымъ тономъ, улыбаясь только глазами, продолжалъ онъ. — Я съ Пьеромъ Барнауловымъ на дняхъ похалъ поужинать къ Клемансъ Роберъ… Ты, конечно, знаешь ее? Не глупая женщина, съ ней всегда можно, не звая, causer th'e^atre et chiffons… Пьеръ Барнауловъ вздумалъ за ней пріударить. Но вообрази, только мы услись за ужинъ, какъ ей докладываютъ, что къ ней пріхалъ самъ Павелъ Петровичъ…

— Отецъ? — проговорилъ Алексй Николаевичъ.

— Да, онъ своей собственной особой, — подтвердилъ сынъ. — Ну, конечно, пришлось бросить ужинъ и ретироваться черезъ черную лстницу. Пьеръ и не зналъ, что его батюшка уже съ недлю, какъ отвоевалъ Клемансъ отъ Офросимова…

— Объ этомъ же весь городъ говорилъ, — не удержался отъ замчанія Алексй Николаевичъ.

— Да, весь городъ, но къ намъ въ училище не сразу доходятъ вс городскія новости, — отвтилъ сынъ.

Отецъ и сынъ помолчали. Алексй Николаевичъ все еще чувствовалъ себя какъ-то неловко передъ своимъ сыномъ-дипломатомъ. Наконецъ, сынъ чуть-чуть потянулся и поднялся съ мста.

— Ахъ, скорй бы кончить курсъ! — проговорилъ онъ. — Надо будетъ поскорй жениться. Вс эти Клемансы хороши для тхъ, кто привыкъ сорить деньгами, а когда ихъ мало…

— Да, кстати, — перебилъ сконфуженно отецъ:- я теб, можетъ-быть, мало даю карманныхъ денегъ…