Милые чудовища

– Стыдно, господа, – произнес сэр Бенедикт. – Разве ж это дрекавак? Господин Меховой, это, по-вашему, дрекавак?

Директор зоосада испуганно пожал плечами, неотрывно пялясь в оранжевые глаза «коалы», которых оказалось ровным счетом двенадцать.

– Это, господа, ховала. Прошу любить и жаловать. А дрекаваков, вероятнее всего, не существует в природе. В этом, Калистрат Вильгельминович, вы можете убедиться, если наведете некоторые справки. Согласно поверьям, дрекаваки – духи, которых никто никогда не видел.

– Но в вольере постоянно что-то кричало. Вот у нас даже и стихотворение по этому поводу есть, – возразил директор и, собравшись с мыслями, продекламировал:

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То, как дрекавак, завоет,
То заплачет, как дитя.

Сэр Бенедикт дернул глазом и настороженно спросил:

– Пушкин?

– Пушкарев, – поправил Калистрат Вильгельминович.

– Неужели Александр Сергеевич? – усмехнулся пристав.

– Зачем же? – не понял Меховой. – Полуэкт Евстратьевич, наш завхоз. У нас, знаете ли, поэтический кружок при зоосаде – тоже люди не далекие от культуры.

– Вот что, – криптозоолог решил покончить с фарсом, – ваш Пушкарев такой же поэт, как эта свистелка – дрекавак.

Доктор извлек из кармана и вручил хлопающему удивленными глазами директору трубочку с просверленными в нескольких местах дырками.

– Что это?

– Именно об этом я и хотел спросить вас. Этот инструмент был установлен в вольере.

Меховой простодушно подул в безобидную с виду трубочку, и та вдруг отозвалась протяжным хриплым воем. Все вздрогнули, включая многоглазого ховалу на плече у криптозоолога.

– Чувствую, местный городовой уделяет зоосаду недостаточно внимания, – со значением произнес Бесогонов.

Сопровождавший его Клопцов вытянулся по стойке смирно и, кажется, даже перестал дышать.

– Но что же тогда стало с Бредихиным? – робко спросил директор, вертя в руках свистульку и не зная, куда ее теперь деть.

– Вот это уже пускай полиция разбирается. Я могу сказать только то, что в данном вольере нет никого, способного съесть человека.

– А с этим вашим чудищем что? – Пристав указал на двенадцатиглазый пушистый шар, вцепившийся в плечо Брута.

– А ховалу я забираю с собой до окончания расследования. Мало ли что ваши молодцы сотворят с бедным существом.

– Не позволю! – вдруг продемонстрировал характер Меховой. – Это собственность зоосада!

– Покажите мне бумаги, где написано, что ховала принадлежит зоосаду. Если таковых нет, то я сдам животное на ваше попечение не раньше, чем закончится дело.

– Непременно. – Директор решительно пригласил всех вернуться в здание администрации.

– Странная ситуация, – пробормотал Бесогонов. – Что вы обо всем этом думаете, доктор?

– Я не доктор.

– Да ладно вам, Бенедикт. Вы уже наверняка что-то сообразили. Либо бросайте все эти выходки с картинным раскрытием преступлений в самом конце, либо официально работайте как частный детектив.

– Не волнуйтесь так, Порфирий Аверьянович, я не собираюсь носить шапку охотника на оленей и курить трубку. Предоставлю это удовольствие вам.

– И на что я только надеялся, – усмехнулся пристав. – Вы неисправимы.

Брут пропустил замечание мимо ушей.

– Что ж, раз уж мы в этом адском логове – в их администрации, пойдемте поговорим с ответственным за криптозоологическое отделение. Человек, сообразивший демонстрировать в вольере простую свистульку вместо неуловимого дрекавака, должен довольно быстро оправляться от шока.

Но заведующий с замечательной фамилией Бессмертный как сквозь землю провалился: никто не знал, где он и тем более когда появится снова. Поэтому полицейским и Бруту осталось довольствоваться осмотром личного шкафчика пропавшего Бредихина.

Шкафчик оказался местом примечательным: помимо одежды там были обнаружены несколько книг эзотерического содержания, фотография некоей прелестной особы с огромными томными глазами (надпись на обороте: «Каждый вечер с нетерпением жду вас в клубе. Акулина») и квитанция из клуба «Зов вечности» с проставленной отметкой об оплате за прошлый месяц.

– Вижу, культура среди служащих прямо-таки бьет ключом, – заметил сэр Бенедикт. – Не зоосад, а интеллектуальный резерв страны.

– Что это за клуб такой? Из тех самых?

– Если под «теми самыми» вы подразумеваете спиритические клубы, то да. – Криптозоолог почесал под подбородком зажмурившегося всеми двенадцатью глазами ховалу. – На квитанции указано количество сеансов, и вы заметили книгу «Свет и тени спиритизма»?

– Да-да-да, – закашлялся Бесогонов. – Именно их я имел в виду. Откуда у вас такая осведомленность?

– Это поветрие давно захватило Европу. Вот и в Великороссию уже, оказывается, успело просочиться.

Вернулся директор с еще более виноватым видом, чем прежде.

– Показывайте документы на ховалу, – потребовал криптозоолог. – Что, нет документов? Ай-ай-ай, какая административная небрежность. Я увожу животное с собой.

Господин Меховой собрал последние душевные силы и почти что с трогательной робостью надвинулся на Брута: