Милый друг Змей Горыныч. Сборник литературно-философских эссе

Случится шум. Всеведущий газетчик Гомункулус, он же Давид Заславский, прочтя малопонятные ему строки, с ехидцей растолкует читателям: «Общественный вкус требует смысла в словах. Бей его по морде бессмыслицей! Общественный вкус требует знаков препинания. Надо его, значит, ударить отсутствием знаков препинания. Очень просто. Шиворот-навыворот — вот и все». Следом многие сочтут «Бобэоби» тарабарщиной. Но заумь ли это?

I

«Ханская ставка» в бескрайних астраханских степях, в этом треугольнике Христа, Будды и Магомета — место рождения «гения, великого поэта современности», как позднее поименуют Хлебникова друзья. Его отец — ученый, знаток царства птиц, вел родословную от ростовских посадников, мать — от запорожских казаков.

В библиотеке юноша найдет замечательный труд Николая Данилевского «Россия и Европа». Будущий «священник цветов» сквозь магический кристалл увидит материк единого славянского и азиатского мира — страну тысячи рек и наречий, прекрасную и таинственную, словно правдоцветиковый папоротник в купальскую ночь. Ему станет враждебен столичный европоцентризм, как огненному Аввакуму — латинская ересь. В праздник очищения — Чистый день — герой «Снежимочки» поклянется единым будущим славян никогда не употреблять иноземных слов, утвердить и прославить русский обычай:

Но нами вспомнится, чем были,
Восставим гордость старой были.

Издалека услышит Хлебников заветный шум молодого зеленого леса, где летают жар-птицы Стравинского, шушукаются коненковские лесовики, растут побеги «всеславянского языка» Вячеслава Иванова. И с горечью подумает, что нет у нас гениального творения, подобного лонгфелловской «Гайавате», в котором светился бы «дух материка и душа побежденных туземцев». И упрекнет творцов, что позабыли они «про старый Булгар, Казань, древние пути в Индию, сношения с арабами, Биармское царство».

О Биармском царстве Хлебников прочтет в скандинавских сагах. Туда, на Северную Двину, в неведомую Пермскую землю, еще в Х веке устремлялись варяги — поискать закамского серебра. В священной роще видели они деревянного идола, украшенного золотом и дорогими мехами, узнали, что говорят биармцы на знакомом лопарском языке. Сколько же тайн хранит в себе чудесный материк — Россия! Крестители земель, сикорские неба, лобачевские числа, ермаки Сибири — носители духа первопроходства становятся героями Хлебникова:

С толпою прадедов за нами
Ермак и Ослябя.
Вейся, вейся, русское знамя,
Веди через сушу и через хляби!

Из приволжской Казани юный Хлебников отправляется к Павдинскому камню Урала: отец учит его понимать язык птиц, и звукоподражание увлечет поэта — он станет чутким к любому звуку мира, будь то соловьиный щекот или зырянский говор. Его зачаруют древние русские заклинания и легенды, мордовские предания, песни и сказки пермян:

Бобэ, бобэ! кытче ветлын?
(Милый, милый! куда ходил?)

Осенью 1908 года Хлебников приезжает в Петербург. На знаменитой «башне» поэта Вячеслава Иванова, куда вечерами слетались местные избранники Каллиопы и Евтерпы, он читает свои творения. Им восхищаются, но не печатают ни строчки. Вскоре поэт напишет стихотворение, которое принесет ему всемирную славу «заумника»: «Бобэоби пелись губы.» Но никакой бессмыслицы, как представляется, в этом нет: на околице поэтического сознания зырянское «бобэ, бобэ» преобразится в «бобэоби», и загадочные звуки затаят смысл:

Милый, милый пелись губы.

«Конечно, „бобэоби“ не принадлежат ни к какому языку, — признается Хлебников, — но в то же время что-то говорят.». О чем же говорят таинственные звуки? Кто изображен на холсте соответствий?

II

«Соответствия» — одно из самых знаменитых произведений Шарля Бодлера. Французский поэт, увлеченный мистическим учением Эммануила Сведенборга, прислушается к неясному шороху в древнем храме Природы и ощутит смутную соразмерность звука, цвета и запаха, когда душистая чистота обретает зеленую свежесть травы и сладостную переливчатость флейты, а фиолетовый колер скрывает затаенную любовь. Затем Артюр Рембо составит необычный алфавит, где красное «и» в гневе и смехе искривляет губы, а зеленое «у» рисует море и морщины, бороздящие лбы алхимиков. Многим в России это покажется откровением.