– Ты тронут тем, что я здесь? – я поднесла руку к щеке. Ухмылка озарила мое лицо. Должно быть, я выглядела глупо, улыбаясь ему, как будто проходила прослушивание на роль Джека Торранса в «Сиянии».
Его молчание сказало все.
– Тронут, – прошептала я, поддразнив его с детским восторгом.
Этот смягчившийся взгляд. Я должна была заметить его в тот момент, когда Тейт увидел еду и перестал на меня пялиться.
Снова тишина. Я постукивала пальцами по подлокотнику, выжидая. У меня не было намерения облегчать ему этот шаг. Наконец, Тейт сказал простое «спасибо», но я приняла его так, словно получила золотую олимпийскую медаль. Без особой грации.
Я потягивала воду, смотря на Тейта поверх стакана. Он провел пальцем по встроенной полке, которая была слишком большой для того, кто читал не ради удовольствия. На полке стояли толстые учебники с такими названиями, как «Заново открываем влагалище», «За пределами половых губ» и «Искусство зачатия детей».
Это могло бы стать съемочной площадкой для порнофильма.
– Ты всегда так реагируешь, когда люди кормят тебя? – спросила я, пока не сделала что-нибудь глупое – например, стала добровольцем в дань уважения.
– Люди меня не кормят.
– Теперь кормят.
– Учитывая, что это твой первый раз… Да, я всегда так реагировал.
Я покраснела. Я не могла находиться в этом кабинете и слышать такие слова, как «первый раз», не вспоминая, что еще произошло в первый раз в другом кабинете. Особенно когда Тейт сидит так близко.
– Это у меня не в первый раз, – я прочистила горло, голос внезапно стал хриплым. Тейт резко перевел на меня взгляд. – Я заполнила твой холодильник, – объяснила я.
– Значит, это была ты.
– Терри на мели.
Я запоздало поняла, что, если Тейт читал между строк, я только что ткнула его носом в то, что в его жизни больше никого не было, кроме его отца и меня. Он не хотел иметь ничего общего с Терри, а все, что имело отношение ко мне, сопровождалось отрезвляющим привкусом вины.
На вкус почти как тухлый маринованный огурец.
Его пальцы замерли.
– Похоже на то.
Те же самые слова он произнес, когда я кончила ему на пальцы.
У меня перехватило дыхание. Внезапно стало очень жарко. Я сняла свитер, оставшись в черной укороченной футболке BIGBANG, джинсовых шортах с высокой талией и чулках в сеточку, выглядывающих из-за пояса.
Тейт опустил взгляд на полоску кожи на моем животе. Меня затрясло как при землетрясении. Затем последовало цунами. И лавина.
Я потянулась, демонстрируя ему больше кожи.
У него дернулся кадык. Тейт присел на край стола, задев ногой мое бедро. Он не сдвинул ее с места, и снова я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь этим прикосновением, каким бы коротким и небрежным оно ни было.
– Спасибо.
Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что он благодарил меня не за пип-шоу. Румянец разлился по моим щекам.
– Не за что.
– Не повторяй этого в будущем. Экономь деньги.
– Я получила прибавку после повышения.
– Просьба все еще в силе, – Тейт выпрямился и кончиками пальцев коснулся моей оголенной талии. Нарочно? Когда он сел по другую сторону стола, то не подал виду, что даже заметил это. – У меня есть средства, чтобы самому покупать себе еду, – небрежно сказал Тейт. Как будто не прикасался ко мне только что. Как будто не зажигал спичку. Не оставлял меня гореть. – Я бы поел, если бы хотел.
– Знаю, – я пыталась контролировать свое сердцебиение. – Но я хотела купить тебе еды, поэтому так и поступила, а ты не можешь отказаться, потому что я купила ее на свою жалкую зарплату.
– Рейган не такая уж сволочь, чтобы платить тебе жалкую зарплату.
– Ты этого не знаешь.
– Что случилось с девушкой, которая утверждала, что была любимицей Рейган?
– У тебя на все есть ответ?
– Только с понедельника по воскресенье, – он провел костяшками пальцев по подбородку. – Оставшееся доем позже.
– Хорошо.
Я поверила ему. И тоже не смогла сдержать улыбку. Но помешал зевок, застав меня врасплох.
– Ты спала?
– Поздно легла, – я приподняла бровь. – Интересно, почему.
– Что случилось с обещанием «звони мне, когда захочешь»?
– Я не сказала, что сожалею об этом. Просто указала на факт. Я засиделась допоздна и теперь устала, – я направилась к креслу, стоявшему у окон от пола до потолка, и плюхнулась на него, снова зевнув. На этот раз я успела прикрыть рот рукой. – Предложение еще в силе.
Что навело меня на мысль о другом моем предложении. Спасти его. Помнил ли о нем Тейт?
Я открыла рот, чтобы спросить его, но он меня опередил:
– Иди домой. Отдохни немного.
– Я в порядке, – поклялась я, забив зевками хет-трик. – Даже не устала.
Какое выдающееся достижение – моя способность все понимать превратно.
Глава семьдесят вторая
Я проснулась от того, что Тейт накидывал на меня толстое одеяло, нависая сверху. Солнце сияло у него за спиной, как нимб. На меня с силой нахлынуло желание его поцеловать. Я протянула руку и провела ею по его челюсти. Тейт посмотрел мне в глаза. Его длинные пальцы замерли на флисе так близко, что могли коснуться меня.
– Тейт.
– Ты заснула, – приподнятая бровь сопровождала его слова, как бы говоря: «Я же тебе говорил».