Милый яд

Глава двадцать девятая

= Шарлотта =

Я оказалась в тесной толпе коллег на гендерной вечеринке Рейган. Эбигейл плевалась во время разговора, но до сих пор мне удавалось уклоняться от капелек ее слюны.

Айрин говорила так громко, что любую деликатную тему нужно было затрагивать в звуконепроницаемом бункере, если только мы не хотели, чтобы весь район Тристейта знал, каково это, когда между ног Рейган стоит мужчина. Что, к сожалению, оказалось гвоздем сегодняшнего вечера.

– Говорю тебе, прикосновения этого мужчины – проклятие, – Рейган положила ноги на шезлонг, стоящий напротив нас. – Не знаю, как мне удается не кончать, когда его пальцы оказываются у меня между ног. Думаю, что готова родить раз пять только для того, чтобы он принял роды.

Я поерзала на викторианском диване цвета ирисок. Сегодня у меня было не так уж много работы. Нужно только переложить вещи и переставить кое-какие документы, изо всех сил стараясь заглушить голос Рейган, когда она неторопливо покидала комнату телеконференций, придерживая живот и разглагольствуя об умелых пальцах доктора Маркетти во время осмотра.

Разговор продолжился и в такси, направлявшемся в сторону «Мадам Уэйд», буржуйского чайного салона в Верхнем Вест-Сайде.

– Я много лет была в его списке ожидания, – Эбигейл вздохнула и куснула свежеиспеченную ванильную булочку. – Он не берет новых пациенток.

Айрин повела плечом.

– Я просто хожу в местную клинику. В Уильямсбурге. Мне слишком странно было бы подвергнуться осмотру со стороны мужчины – как бы он ни был горяч. Доктор Ваксман – настоящее сокровище. Я еще не встречала такой милой женщины.

Все три женщины посмотрели на меня, ожидая, что я заговорю. Когда затрагиваются такие интимные темы, думаю, странно, если кто-то отказывается говорить.

Я поставила тарелку с микроскопическим сэндвичем на бедро и стала тянуть время, попивая базиликовый улун из крошечной чашечки, выставив мизинец в сторону Рейган. По помещению в то время прохаживалось около пятидесяти человек, и я предпочла бы разговаривать с кем-нибудь из них, чем оказаться в эпицентре беседы.

Я слабо улыбнулась.

– Я никогда не была на приеме у гинеколога.

– Никогда? – нахмурилась Айрин. – То есть тебя ни разу не осматривали?

Я покачала головой.

– Даже в колледже? Когда у тебя началась половая жизнь?

Половой жизни у меня не было вовсе, но закралось ощущение, что мое признание в девственности эти образованные, откровенные альфа-самки воспримут как мошенничество.

Как бы то ни было, я прекрасно знала, что большинство городских жительниц двадцати двух лет уже позволили сорвать свой цветок. Просто у меня никогда не было времени на свидания. С тех пор, как умерли родители, у меня в приоритете были только сохранение стипендии и заработок.

Я почувствовала, что краснею.

– Да не началась еще.

Эбигейл ахнула.

– Это нереально.

– А мазок с шейки матки? – Рейган отхлебнула кроваво-апельсиновый чай. – Только не говори, что никогда не подумывала об этом. Все девушки от двадцати одного и старше должны это сделать.

Я снова покачала головой.

– Я это исправлю. Скоро что-нибудь придумаю.

– Нет, ты этого не сделаешь, – Эбигейл рассмеялась. – Посмотри на свое лицо. Ты напугана.

– Моя тетя Джесса умерла от рака шейки матки. Она была мне очень дорога, – Рейган постучала ногтем по чашке. – Я не позволю тебе разгуливать по миру непроверенной. После вечеринки позвоню и лично запишу тебя на прием.

– Прошу вас, в этом нет необходимости…

– На самом деле это точно необходимо, – указала Айрин.

Рейган заменила чашку с чаем на телефон.

– Тогда все решено. У тебя будет осмотр. И больше ни слова не хочу слышать.

Я посмотрела на гаджет, беспокоясь, что она сделает что-нибудь безумное, например, прямо сейчас позвонит Тейту, после того как он даже не потрудился появиться.

Облегчение охватило меня, когда Рейган положила свой телефон, но затем она махнула рукой.

– Ханна!

Я вздрогнула, вонзив ногти в канапе. Переполненная комната оказалась не самым подходящим местом, чтобы понять, как сильно встревожило меня это имя. Хотя это никак не могла быть она…

Перед нами материализовалась высокая блондинка. На ней было коктейльное платье, каблуки выше моего кредитного рейтинга, а длинные волосы были собраны сзади во французскую косу. Она вполне вписывалась в обстановку со всеми этими элегантными картинами с позолотой, расшитыми обоями и лепниной на карнизе. Внезапно я в своем пятнистом платье с короткой и расклешенной юбкой, полосатых гольфах и армейских ботинках почувствовала себя изгоем.

Рейган подвинулась, освободив ей место на диване.

– Познакомьтесь с Ханной. Это медсестра, которая помогла мне после выкидыша во время второго этапа ЭКО. Она направила меня к доктору Маркетти, а остальное уже известно.

У меня пересохло во рту.

Это была она.

Ханна Тейта.

Мое сердце колотилось как отбойный молоток. Я слышала свой же пульс. Над головой заиграла новая песня. Что-то о том, как найти свой путь домой, как будто вселенная пыталась мне что-то сказать.