Милый яд

Я чувствовала себя так, словно телепортировалась в прошлое. До того момента, как из Шарлотты Ричардс стала Лотти Дикс. Должна ли я представиться? Признаться, что знала Келлана? Признаться, что знаю Тейта?

В конце концов, я промолчала, попивая чай, и изучала ее, пытаясь понять, что Келлан в ней ненавидел, а Тейт ценил. Эбигейл и Айрин тепло поздоровались с ней, и я машинально повторила приветствие, но на лице у меня застыла улыбка снеговика. Замороженная и неестественная.

Она казалась безмятежной. Как ребенок с фильтром цветочной короны. Полная противоположность мне во всех отношениях.

Рейган схватила Ханну за руку.

– Кстати, мы только что говорили о докторе.

Ханна кивнула.

– Он придет?

– Не уверена, – Рейган посмотрела на меня, приподняв бровь. – Шарлотта?

– Ой, – я отложила свой раздавленный сэндвич, решив, что ложь во спасение лучше правды, как ужаснула Тейта эта перспектива. – Я не получила окончательного ответа, но не думаю, что он появится.

– Татум не любит такие вечеринки, – сказала Ханна, как будто она была авторитетной фигурой во всех вопросах касательно Татума Маркетти.

– Или вечеринки в целом, – пробормотала я в чашку.

– Он предпочитает находиться поближе к клинике, чтобы как можно быстрее приехать по вызову.

Или, может быть, брат Тейта умер, и он больше не видит смысла в жизни вне работы.

По крайней мере таким я видела Тейта Маркетти. Сломленный несчастьем, живущий на автопилоте.

Айрин наклонилась вперед.

– Похоже, ты его хорошо знаешь.

– Раньше мы были помолвлены.

– Что? – Рейган развернулась, врезавшись животом в бедро Ханны. – Как я могла этого не знать?

Ханна пожала плечами, демонстрируя безразличие. В ее голосе была музыкальность, и все, что она говорила, звучало как благословение. Или как песня Бонни Тайлер.

– Все это в прошлом.

Лишь на мгновение она сжала пальцы.

Так быстро, что я не могла быть уверена, что это произошло на самом деле.

У Ханны еще остались чувства к Тейту? Или она затаила на него обиду? В любом случае, она могла бы вступить в мой клуб. Мы бы заказали футболки по оптовым ценам.

– Ну… не нужно зацикливаться на этом! – приняла решение Рейган.

– Все в порядке. Я двигаюсь дальше. Он тоже. Прошло четыре года.

Я произвела в уме подсчеты. Келлан упомянул о расставании в младшем классе, что означало, что прошло пять лет. Не четыре.

После его смерти Тейт и Ханна снова сошлись? Или раньше?

Тот факт, что я так мало знала о Тейте Маркетти, сам собой обрушился на меня. Я глубже вжалась в диванную подушку, думая о младших Маркетти.

Я хотела расспросить Тейта об истории с Гарвардом. Она не давала мне покоя всю неделю. Я чувствовала себя ошеломленной. Выбитой из колеи. Исцеление, которого я добивалась последние четыре года, было уничтожено одним махом.

Честно говоря, я знала Келлана достаточно хорошо и понимала, что его нельзя заставить делать то, чего он не хочет. А значит, он подал заявление в Гарвард сам.

У него была мечта о будущем – и все же он выбрал смерть?

Женщины перевели разговор на предстоящие релизы и известные научно-популярные аудиокниги. Я допила чай, жалея, что не пришла сюда раньше, чтобы мой уход сейчас не выглядел невежливо.

Сожаление усилилось, когда я услышала, как одна из сидящих рядом кузин Рейган воскликнула:

– Это он? Доктор Чудо? Как думаешь, он примет меня, если я буду умолять?

Я повернула голову в сторону двери одновременно с Ханной и втянула воздух, когда увидела его.

Тейта.

Глава тридцатая

= Тейт =

Да будет известно, что я пришел ради своей пациентки. За те суммы, которые Рейган оставляла в моей клинике, она заслуживала, чтобы ее ребенок появился на свет усыпанным бриллиантами и пуленепробиваемым. Самое меньшее, что я мог сделать, это появиться на гендерной вечеринке с настоящим подарком и улыбкой, так и говорящей: «Шесть тысяч, которые выплачивает за прием ваша страховая компания, того стоят».

У стола с подарками я бросил конверт в корзину. В нем содержалось рекомендательное письмо в высокопоставленное дошкольное учреждение города, место в приемной комиссии которого принадлежало одной из бывших пациенток. Вероятно, это побочный продукт моей совести, работающей сверхурочно. Не помогало и то, что я чувствовал себя подонком, потому что и был подонком. Вот почему я оказался здесь, для протокола, несмотря на то, что сказал мисс Шарлотте Ричардс.

Схватив ручку и карточку из стопки, я нацарапал свое предположение о половой принадлежности детей и сунул его в коробку для розыгрыша. Два мальчика, между прочим. Я сам видел соответствующие органы на последнем УЗИ. И да, это было непрофессионально. Но я знал, что Рейган получит от этого удовольствие. Кроме того, в числе призов были наушники с шумоподавлением, которые можно было бы пускать в ход всякий раз, когда Терри оказывался поблизости.

Женщины, сидящие у камина, уставились на меня. Женщины обычно пялились на меня по двум причинам: они хотели, чтобы я был в них как мужчина, или хотели, чтобы я был в них как врач. В любом случае, мне это было неинтересно.