В своё время Пётр I резал бороды купцам, предпочитающим сгноить товар, а не продать его дешевле. Но на чужих ошибка учатся, как мы уже выяснили, только идиоты (на своих, впрочем, тоже). Менеджеры книжного дела предпочитают бороться против пиратов, так и не поняв безнадёжность этой борьбы... Рациональность, в очередной раз, плачет.
1.2 Чего не хватает уму
"Науки, как известно, делятся на точные (уважаемые за глубину и точность), естественные (почитаемые за познание естества) и гуманитарные, то есть неточные и неестественные," — заметил Игорь Губерман. Все гуманитарные науки страдают из-за своей неточности и неестественности и стремятся от них избавиться путём насильственной математизации. Сегодня вы не найдёте ни одной гуманитарной науки, в которой математика не играла бы существенной роли. Некоторые гуманитарные науки преуспели в этом процессе всеобщей математизации настолько, что в них, по сути дела, ничего, кроме математики, не осталось. В данном случае мы имеем в виду современный экономикс.
Всё это было бы хорошо и прекрасно, если бы экономико-математические модели не играли такой решающей роль в жизни современного общества, поскольку именно на основе этих моделей во многих государствах принимаются решения, затрагивающие судьбы проживающих в них людей.
Представители великой науки экономики, как это часто бывает с представителями любых других великих наук, решили не пользоваться всё ещё недостаточно математизированными данными психологии и создали свою уникальную систему представлений о хомо сапиенс, каковую они и применяют в своих математических построениях.
Очень точно это описано у Даниэля Канемана, который как-то прочитал в статье швейцарского экономиста Бруно Фрайя определение человека, общепринятое в экономиксе: «Человек в экономиксе понимается как рациональное, эгоистичное существо, с устоявшейся и неизменной системой предпочтений". Канеман пишет:"Я был удивлён. Мои экономические коллеги работали в здании по соседству, но я не представлял себе той глубочайшей пропасти, которая лежала между нашими интеллектуальными мирами. Для любого психолога совершенно очевидно, что люди не являются ни абсолютно эгоистичными, ни абсолютно рациональными и что их предпочтения могут быть какими-угодно, только не стабильными. Похоже, наши науки изучали две совершенно разные породы живых существ, что и было позже закреплено бихевиоральным экономистом Ричардом Тэйлером в терминах
Представление о мире человеческих существ, изучаемых психологией, основываются на той ограниченной информации, которую они в каждый определённый момент времени имеют, вследствие чего эти человеческие существа не могут быть столь же последовательны и логичны, как эконы. Эти существа (будем называть их для простоты
Отнюдь не таковы эконы. Собственно, основы их психологии были описаны ещё в 1944 Джоном (Яношем Лайошем) фон Нойманом и Оскаром Моргенштерном в их знаменитой книге "Теория игр и экономическое поведение" (Neuman, John von and Morgenstern, Oskar, Theory of Games and Economic Behavior . Princeton, NJ. Princeton University Press, 1944.). Их "Теория ожидаемой полезности" основывалась на нескольких аксиомах и была производной, как можно уже предположить из названия, теории игр. Теория ожидаемой полезности была подхвачена экономистами. Последняя предписывает логику, по которой эконы должны
принимать решения. С другой стороны, она описывает, как эконы принимают решения.Эконы – существа глубоко рациональные и их рациональность основывается на четырёх аксиомах:
1.Аксиома полноты. Для любых А, В должно выполняться соотношение
A > B, B > A, или А = В
2.Аксиома транзитивности. Если A > B, B > C, то А > C
3.Аксиома независимости. Предположим, что A > B и p Є (0;1), тогда для любого C pA + (1 — p)C > pB + (1 - p)C
4.Аксиома протяжённости. Предположим, что A > B > C, тогда B можно представить в виде pA + (1 - p)C, где p Є (0;1)
Одним из важных выводов теории ожидаемой полезности является то, что рациональный индивид должен максимизировать ожидаемую полезность.