Мимикрия (СИ)

Драко ещё не способен вызвать телесного Патронуса в бою. Ему бы следовало тренироваться больше, практиковать заклинание чаще, слушать Поттера внимательнее. Мерлин. Малфой взмахнул палочкой, вкладывая всё своё скопившееся малочисленное счастье в воспоминание о первом равноценном соперничестве с Гарри — и ничего. Пустота. Смеркут остервенело ринулся вперёд, и Драко закрыл глаза. Воспоминание с первой игры больше не работало — а значит, он обречён на скорую смерть. Не смог справиться с простецким Смеркутом. Позор.

— Мой милый Драко, — Нарцисса бережно поправила выбившуюся прядь из причёски сына, заправив её за ухо, и медленно провела ладонью по его щеке.

— Мама, — тихо сказал он, прикрывая глаза в безмятежном блаженстве.

— Скоро всё кончится, — уверенно улыбнулась она. Её голос звучал так нежно и ласково, что на глазах Драко невольно выступили слёзы. — Ты сильный волшебник. Самый лучший из всех, кого я знаю, — Нарцисса снова провела ладонью по щеке сына, поднимая на себя его взгляд. — Я горжусь тобой.

Если воспоминание печальное, это не значит, что оно не может быть самым счастливым, — оно всецело наполнено любовью и теплотой, так редко проявлявшимися в их семье. Отец не любил сантименты и не позволял Нарциссе быть нежным с сыном. Люциус считал, что это может помешать воспитанию, и Драко вырастет недостойным наследником. Но Нарцисса всё же дарила своему сыну краткие минуты ласки. Эти — были незадолго до её смерти.

— Экспекто Патронум, — выдохнул Драко, вырисовывая в воображении мягкую улыбку и тёплый взгляд голубых глаз.

Из его палочки вырвался ярко-белый павлин, распушивший свой широкий хвост. Смеркут шарахнулся вправо, и павлин, сложив хвостовые перья, взмахнул крыльями, следуя за чёрным чудовищем. Драко сильнее сжал палочку, не позволяя птице раствориться в воздухе. Смеркнут заметался из стороны в сторону, стараясь увернуться от павлиньих укусов, в какой-то момент попадая в ловушку. Малфой зажал его в углу: белая птица громко закричала, оглушая жертву, рванула вперёд и растворилась, забирая в небытие самого Смеркута. Драко шокировано посмотрел на свою палочку.

Это сделал он?

— Инкарцеро! — крикнул Поттер. Малфой вздрогнул: Гарри находился в другом конце зала, и Драко непременно должен был ему помочь. В голове вертелись разные заклинания, крутились на языке, но ни одно из них не могло бы остановить Мантикору.

Думай, Малфой, думай, — въедливо тараторил внутренний голос, пока он бежал к Поттеру.

Мантикору не победить обычными заклинаниями из школьного курса. Её магическая защита была на высоком уровне. Но Драко изучил множество отцовских книг по тёмной магии. И хотя Малфой избегал частого обращения к ней, возможно, это единственное, что сейчас могло бы помочь.

Мантикора накинулась на Поттера, прижав того к полу, пока Гарри отчаянно пытался её оттолкнуть. Скорпионий хвост зверя взметнулся вверх, готовый вонзиться в жертву. Драко замер, направляя на него палочку. Заклинание само сорвалось с кончика языка:

— Ирестрито! — прохрипел он: заклинание из сборника «Для особых случаев», ослабевающее защиту от нападающих. Идеально для Мантикоры.

Зверь резко повернул голову, обращая своё внимание на Драко. Мантикора была явно недовольна тем, что её отвлекли от сладкой добычи. Гарри воспользовался этой секундой, чтобы прокричать:

— Депульсо!

Чудовище отлетело в угол, прошибая своей плотной спиной одну из колонн. Камень развалился на части, засыпая зверя тяжелыми глыбами. Мантикора взвизгнула, безуспешно пытаясь выбраться из-под завала.

— Мантихора Эванеско!

Зал вновь заполнил оглушительный рык, и хищный зверь, выгнувшись в последний раз под грудой камней, исчез краткой вспышкой огня. Драко удивлённо посмотрел на взъерошенного Поттера: надо обладать огромной силой, чтобы истребить магически мощнейшую Мантикору этим заклинанием. Гарри облегчённо выдохнул и перевёл взгляд с разрушенной колонны на Малфоя.

— Ты спас мне жизнь, — вдруг сказал он, и Драко чуть не захлебнулся волнением, резко образовавшимся в его груди от ощущения, будто его детская тайная мечта сбылась. Он гордо вскинул голову, собираясь взмахнуть рукой в пренебрежительном жесте, чтобы показать, что для него это ничего не стоило, но скривился от дикой боли — под адреналиновым всплеском он совсем забыл, что, кажется, сломал свою руку. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Гарри, подходя ближе.

— Жить буду, — прошипел Драко, пытаясь найти для руки безболезненное положение. Ноющая боль снова и снова прокатывалась по кости. Гарри удивлённо вскинул брови. — Что?

— Не привык к тому, что ты храбришься. Ты точно Драко Малфой? — шутливо спросил он уже во второй раз.

Драко закатил глаза.

— Не все люди, подобно тебе, застревают в своём четырнадцатилетнем возрасте.

— Что ж, прости, что имел предрассудки на твой счёт, — голос звучал искренне, и Драко нахмурился, изучающе разглядывая серьёзное лицо Гарри, испачканное в вековой пыли.

— У нас мало времени.

В клетке посреди зала отыскалось серебристое небольшое перо с железным наконечником. Гарри аккуратно достал его пальцами сквозь золотые прутья.