Минас (СИ)

- Над речью и манерами ещё предстоит работать, – насмешливо протянул Сахаал. – Сядь, и впредь следи за языком. Но суть сказанного мне нравится. В мире нет невиновных, и любая смерть будет справедливым воздаянием. Милосердие – лживая маска слабости. Продолжим. Цель D, боевая группировка противника. У вас было много вариантов, на практике же достаточно просто подождать. Интересующее нас соединение само явилось на помощь ополчению, которое мы рассматривали как цель B. У берсерков Ксарранта существует традиция искать себе максимально сильного противника, что заставляет их прорубаться внутрь любого построения в поисках вожаков. Очень полезное свойство.

На уже знакомых улицах организованная илиманская пехота схлестнулась с яростной волной дикарей, и строй сломался почти мгновенно. Безумные убийцы гибли десятками, но солдаты оказались просто не готовы к встрече с таким противником. Через несколько минут слаженная атака армейского подразделения превратилась в мешанину людей, топоров, отрубленных конечностей и бесполезных в ближнем бою лучевиков.

- Организованное боевое соединение всегда сильнее действующей вразнобой толпы. Теоретически, – Сахаал довольно улыбнулся. – На практике есть ещё людские слабости. Ксаррантцы – дикая толпа, каждый в которой убивает так же привычно, как дышит. А на вашем тихом мире солдатам просто негде было научиться сражаться. Части, по-настоящему участвовавшие хотя бы в подавлении мелких восстаний, можно было пересчитать по пальцам. Остальные – жалкое слабое мяско.

Ксаррантцы, думал Минас, «Жизнь, наполненная до краёв Неукротимым дыханием боя», детская колыбельная для будущих убийц. Отец постоянно повторял, что война – это всегда грязное дело. Ещё отец говорил, что сочинять красивые песни о войне – такая же армейская специальность, как снайпер или пилот, такая же нужная и такая же грязная. Интересно, а Адриан об этом знает, или просто рад, что у него так красиво получилось?

Цель F, цель M, цель R. Максимальный урон живой силе – это когда земля завалена телами. Автоматические турели – идея Лариуса, тела громоздятся горой. Огнемёты в проулках, чтобы направить отступление противника в нужную сторону – это предложил Минас, на земле жирные пятна копоти и светлые контуры в форме человека там, где струя жидкого пламени настигала бегущих. Джелл для всех целей пытался протолкнуть идею бомбардировок с воздуха – это воронки и ошмётки, и ползущий человек без ног. Допустимые потери, говорил Маркус – сшиблись две волны, а с боевого транспорта их поливает тяжёлый многоствольный пулемёт. Тактик при штабе – тоже грязная работа.

- Разумеется, далеко не всегда предложенные вами решения совпали с тем, что реализовывалось на практике. Но некоторым образом вы все же внесли свою лепту. Я хочу услышать вас, дети погибшего мира: вы рады, что помогали его уничтожать?

Два кристалла чёрного льда на спокойном бледном лице. Лёгкая тень интереса: легионер ждёт, что ему скажут дети. Минас тоже смотрел с отрешённым интересом, как меняются лица илиманцев, как они ищут и формулируют правильный ответ, как боятся своего решения, а ещё больше – мнения Зо Сахаала. Маркус поднялся первым.

- Нариас всё сказал, Наставник. Там жила чёртова уйма сволочей, – губы подростка подрагивали, но всё же сложились в жестокую улыбку. – Этот мир виновен, приговорён и казнён, так? Я буду считать, что он приговорён за то, что плевать хотел на мои проблемы, на то, жив я ещё или уже издох в какой-нибудь дыре. И остальные парни скажут то же самое. По крайней мере, большинство из нас, – Маркус развернулся и в упор посмотрел на Минаса.

Кадеты второго набора вразнобой подтвердили своё согласие. Никому из них не хотелось вот так же вставать и пытаться связно говорить под ледяным взглядом Наставника. Сам Зо Сахаал усмехался, глядя на их копошение, а Маркусу одобрительно кивнул, полностью приняв его ответ за всех. И тоже обернулся к Минасу.

- Не молчи, мальчик. Ты ведь не присоединишься к словам лидера?

Минас как раз размышлял о том, когда это Маркус успел научиться так гладко говорить на готике, да ещё без этих их словечек, совершенно не так, как Нариас. Похоже, он действительно лидер, да?

Но оказалось, что если встать и глядеть в обсидиановую ледяную бездну, слова приходят сами.

– Ты ещё не требовал от нас присяги, капитан Зо Сахаал. Если бы я уже был твоим солдатом, я сказал бы, что мне не нужно знать, виновен ли человек или мир. Мне достаточно твоего приказа. И уничтожение чего-либо не принесёт мне радости, но я буду рад, если ты доволен моими действиями. Так я сказал бы командиру, которому присягнул. Но такого ещё не было. Я давал тебе другое обещание, Наставник, я обещал усердно учиться. Сегодня ты несколько раз говорил, что мои решения были удачными. Значит, я хорошо исполняю своё обещание? Этому я рад. И ещё я думаю, что исполнять приказ – это дисциплина, а радоваться убийствам – страсть. Ты учил не поддаваться страстям.