Утром Стакс попрощался с башней и поплыл на запад. И я рад сообщить, что в следующие несколько дней с ним не произошло ничего интересного. Каждое утро он сверялся с картой, определял, сколько проплыть за день, и прикидывал, на каком берегу ему надо устроить ночлег. Затем греб, поглядывая на компас, который положил рядом с собой на скамейку, – так он видел, куда держать курс.
Он плыл по широким просторам пустынного океана, мимо пустынных берегов и обломков кораблей. Завидев льдины и остроконечные башни, которые не смог отыскать, совершая первую попытку вернуться домой, он остановился от радости. Затем осторожно отправился через лабиринт из плавающих айсбергов, но не встретил по пути ни одной неудачи – кроме, может быть, рявкнувшего на него белого медведя.
И вот, наконец, около полудня Стакс обогнул льдину и увидел впереди зеленое пятно. Перед ним распростерся усеянный белыми березами зеленый полуостров с небольшим холмиком; может, на карте Верхнего мира этот полуостров являлся лишь точкой, но для Стакса он был всей жизнью.
Стакс подгреб к широкой зеленой лужайке. В высокой траве виднелись пеньки берез. Слева валялись поломанные доски забора, среди сорняков росла одинокая тыква. А справа с дикой самозабвенностью поднялись цветы, отчего склон холма залило веселым буйством красных, розовых, синих и белых красок.
Стакс прошагал по лужайке мимо застоявшегося зеленого бассейна с разбитым фонтаном и поднялся по полированным диоритовым ступеням, которые теперь лежали вразнобой и поросли сорняками. На вершине холма покоилась куча разбитых камней – черно-белый диорит и розовый гранит. Слева – там, где океан огибал полуостров, – виднелось то, что осталось от пристани и домика для лодок.
– Я вернулся, – сказал Стакс, усевшись на кусок диорита и разглядывая развалины особняка Камнерезов.
Он мысленно прокрутил события назад, до дня, наполненного огнем и ужасом, – дня, когда Фуж привел своих бандитов и сломал ему жизнь. Сейчас Фуж сидит взаперти, а бандиты разбежались. Разглядывая обломки дома, Стакс переключился на каменные блоки и подумал, что можно сложить уцелевшие куски, скосить высокую траву и посадить новые деревья.
Неподалеку раздался тихий звук, который приближался. Стакс вскочил, пытаясь понять, не послышалось ли ему.
Но нет: звук повторился – осторожное тихое «мяу».
Черная мордочка с золотистыми глазами выглянула из-за куска диорита.
– Уголек? – произнес Стакс. – Уголек! Иди сюда, пушистик! Все хорошо, не бойся.
Уголек всегда был самым смелым, поэтому сразу выскочил из груды разбросанных камней, подозрительно посмотрел на Стакса и продолжил допрашивать его мяуканьем. Вдруг хвост взметнулся вверх, и через мгновение он уже обвивался вокруг ног Стакса – грязный и потрепанный, но счастливо мурлыкающий.
Стакс услышал еще больше мяуканья и, оторвавшись от Уголька, увидел серо-полосатую кошку с зелеными глазами и сиамку с голубыми глазами, высунувших головы из укрытия.
– Изумрудка! Лазуритка!
Три кошки окружили Стакса, мяукая и подставляясь под руки.
– Как же я рад вас видеть, котики, – сказал Стакс. – Правда, я думал, вы исхудаете, но что-то не вижу разницы. Значит, не я один научился выживать в трудных условиях. И все же готов поспорить, что от рыбки-другой вы не откажетесь.
К счастью, у Стакса была удочка – осталась с голодных дней в Заливе Отчаяния. Он вытащил ее из лодки и отправился на поломанный причал. Вернулся, лишь поймав три трески, от которых благодаря Угольку, Лазуритке и Изумрудке вскоре остались одни кости.
Изумрудка мяукнула, требуя добавки, и смерила Стакса недоверчивым взглядом, когда он заверил, что дни беспризорничества закончились. Взглянув на сгоревший лодочный домик, Стакс вспомнил про ночлег. Он проделал такой долгий путь домой, что остаться на улице ночью и подорваться вместе с подкравшимся в темноте крипером будет ой как глупо.
Поэтому остаток дня Стакс мастерил импровизированное укрытие на месте, где раньше стоял лодочный домик. Получалось не очень – честно говоря, башня в Заливе Отчаяния на фоне этого домика казалась дворцом. И все же какая-никакая крыша над головой: защитит от дождя и голодных созданий ночи, а большего не надо. Стакс даже нашел несколько уцелевших после пожара кусочков ковра и прикрыл ими пол. А утром он проснулся на земле Камнерезов, Уголек дремал под левым боком, Изумрудка – под правым, Лазуритка на груди, – и долго лежал, счастливо улыбаясь.
Через пару дней сотрудники конторы Камнерезов с удивлением узнали, что Стакс не погиб. Но они поразились еще больше, когда он явился с кучей отцовских карт и начал задавать вопросы о представительствах, заключенных торговых соглашениях и о сотне других дел, к которым раньше не проявлял ни малейшего интереса. А потом Стакс вовсе поверг всех в шок, когда поблагодарил за поддержание бизнеса – и не только за время, которое считался погибшим, но и за все годы, пока был жив и ничем не занимался.