Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

Некоторые американцы пропустили предупреждение, приняли рассказ за правду и запаниковали. Репортеры достали Уэллса слухами о самоубийствах и массовой панике. В полицию, в редакции газет и на радиостанции звонило множество людей, пытаясь выяснить подробности «вторжения». Радиокомментатора в Кливленде (после его заявления о том, что никакого вторжения нет) обвинили в том, что он «говорит неправду»³⁸. Реакция на радиопередачу была настолько бурной и неожиданной, что в течение последующих трех недель на эту тему было напечатано более 12 000 газетных статей. Даже Ховард Кох на следующее утро услышал на улице в Манхэттене разговоры о вторжении и предположил, что Германия напала на США.

В книге «Вторжение с Марса: исследование психологии паники» (1940) психолог из Принстона Хадли Кантрил сильно преувеличил количество людей, которых испугала радиопередача, хотя его намерения были самыми искренними, а проведенное им исследование было интересным. Его команда ученых установила, что чаще всего сведениям в передаче были склонны доверять люди сильно религиозные, легко поддающиеся панике и финансово неустойчивые или несостоятельные. Они не проверили полученную информацию, и в итоге программа подтверждала их страхи и ощущение недостаточного контроля, который они чувствовали. Кантрил писал: «Сложности современных институтов финансов и управления, различия экономических и политических предложений разных “экспертов”, угроза коммунизма, фашизма, продолжительной безработицы среди миллионов американцев – все это вкупе с тысячами других характеристик нынешней жизни создает среду, которую среднестатистический индивид совершенно не в состоянии осознать»³⁹.

Один из опрошенных заявил, что реальные новости готовят почву для того, чтобы человек поверил во что-то удивительное, «потому что многое из того, что мы слышим, звучит совершенно нереально»⁴⁰.

Оруэлл считал, что книга Кантрила была полезна для понимания методов влияния тоталитарных режимов. Этот случай продемонстрировал, что радио может быть отличным манипулятивным инструментом и может управлять общественным мнением даже тогда, когда не ставит перед собой такой цели. Газеты, писал он, «не в состоянии воспроизвести ложь, большую какого-то определенного масштаба»⁴¹. В газете для работников СМИ Editor & Publisher предупреждали: «Сохраняется угроза для всей нации со стороны недостаточно развитого и зачастую не всегда правильно понимаемого источника информации, который пока все еще должен доказать, что у него есть все необходимые компетенции для передачи новостей»⁴².

Кроме прочего, исследование Кантрила показало, что слушатели могут вести себя иррационально и не проверять получаемую информацию. «Существует очевидная связь между ощущением отсутствия личного счастья и готовностью верить в небылицы, – писал Оруэлл. – Это настрой, который в свое время заставил целые народы поверить в Спасителя»⁴³. Занятно, что манипулятор общественным мнением Гитлер счел курьезный эпизод с радиопередачей доказательством декадентства современной демократии. Журналистка Дороти Томпсон писала, что этот инцидент «прекрасно продемонстрировал, что опасность приходит не с Марса, а от артистичного демагога»⁴⁴.

Если Уэллс неосознанно оказался в состоянии обмануть огромное количество людей, каких успехов может добиться человек, который ставит обман своей целью? Именно такие вопросы ставил перед собой Патрик Гамильтон в пьесе «Газовый свет», постановка которой состоялась в Richmond Theatre 5 декабря 1938 года. «Газовый свет» – викторианская мелодрама, в которой муж, коварный Маннингам, чтобы отправить свою жену Беллу в дурдом, пытается убедить ее в том, что она сходит с ума. Чтобы собрать все необходимые доказательства, он говорит ей, чтобы она не верила своим собственным чувствам. «Вы не сходите с ума, миссис Маннингам, вас медленно, методично и систематически сводят с ума»⁴⁵, – заявляет Белле полицейский детектив. Оруэлл часто сравнивал последствия массовой лжи с психическим заболеванием. Во время коммунистических чисток в Барселоне он назвал город «дурдомом»⁴⁶. В романе «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» Уинстон стремится сохранить рассудок, несмотря на то что О’Брайен считает его «сумасшедшим»⁴⁷. Русская писательница Юлия Нэмир[21] провела два года в застенках НКВД, после чего написала мемуары «Женщина, которая не могла умереть». У Оруэлла была эта книга, хотя он ее не рецензировал. Психологическое давление тоталитарного режима она описала тремя вопросами: «Я сошла с ума? Или все сошли с ума? Или весь мир стал сумасшедшим?» ⁴⁸ Целью психологического давления был распад личности.

Благодаря пьесе «Газовый свет» в медицинский, а позднее и политический лексикон вошел глагол «газлайтинг». К тому времени Гитлер и Сталин уже провели «газлайтинг» народам, которыми управляли.