Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

Я знаю, что у меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой¹.

Евгений Замятин, из письма Сталину, 1929

В январе 1944-го родившийся в России профессор литературы Глеб Струве сообщил Оруэллу о написанном в 1920–1921 годах романе-антиутопии Евгения Замятина «Мы». «Мне интересна эта книга. Я даже делаю заметки и, возможно, рано или поздно напишу что-нибудь в этом стиле»², – отвечал Оруэлл.

Летом этого же года Оруэлл нашел роман во французском переводе под названием Nous Autres (опубликован в 1929 году), а в январе 1946-го написал на него рецензию «Свобода и счастье», которая вышла в Tribune. По его мнению, «это не первоклассная, но тем не менее очень необычная книга»³, там же он высказал предположение о том, что «О дивный новый мир» «был частично вдохновлен этим романом»⁴. В письме Фредерику Варбургу он пошел дальше и заявил, что роман Хаксли был ее «частичным плагиатом». К такому же выводу пришел позднее и Курт Воннегут, однако сам Хаксли неоднократно отрицал то, что читал «Мы» до написания своего романа, и Замятин ему верил, заявив, что сходство двух книг «доказывает то, что эти идеи витают в штормовом воздухе, которым мы дышим»⁵.

Позднее карма настигла Оруэлла, когда несколько критиков обвинили его самого в том, что его роман был плагиатом романа «Мы». Первым из этих критиков был историк Исаак Дойтчер, утверждавший, что тот взял «идею “1984”, сюжет, главных героев, символику и всю атмосферу истории» из романа «Мы»⁶. По этому поводу существуют три серьезных возражения. Первое: Дойтчер сильно преувеличил сходство двух книг. Второе: Оруэлл сделал наброски своего романа за несколько месяцев до того, как прочитал роман Замятина. Третье: Оруэлл неоднократно пытался способствовать тому, чтобы роман Замятина перевели и напечатали на английском, а также неоднократно призывал читателей «обратить внимание на эту книгу»⁷, то есть вел себя не так, как обычно ведут себя те, кто занимается плагиатом.

Оригинальность в жанре худлита – понятие весьма относительное. Никто не обвиняет авторов книг о ярких, эксцентричных детективах в том, что они занимаются плагиатом Конан Дойля. В жанре утопии также существуют различные часто повторяющиеся темы и стилистические приемы. Эдвард Беллами повлиял на Уильяма Морриса, и творчество этих писателей повлияло на Уэллса, который в свою очередь повлиял на Хаксли, Оруэлла и Замятина. Каждый из этих писателей внес в концепцию антиутопии новые идеи, тон или приемы. Моррис говорил, что каждая книга «является выражением темперамента своего автора». Тем не менее сложно читать необычный и визионерский роман Замятина без того, чтобы не обращаться ко многим произведениям, включая роман Оруэлла, который был написан гораздо позже.

Замятин называл роман «Мы» своей «самой… шуточной и самой серьезной вещью»⁸. Он начал писать это произведение в 1920 году в Петрограде, когда ему было тридцать шесть лет. Действие романа происходит в 2020-х в ультра рациональной деспотии Единого Государства, являющегося выражением веры автора в то, что жизнь в городе убивает индивидуальность и делает людей одинаковыми и похожими на машины⁹. Замятин заимствует и развивает идеи Достоевского и Уэллса, разрабатывая тему противоречия индивидуализма и гомогенности. В образе Благодетеля Замятин изображает таинственного безымянного диктатора, защитника всего народа. Замятин пишет, что обитатели будущего не имеют имен, все они стали «нумерами», а государство представляет собой «победу всех над одним, суммы над единицей»¹⁰. Понятия личного исчезают, все «нумера» живут в стеклянных домах под постоянным наблюдением секретной полиции «Хранителей». В этом мире без любви существуют «сексуальные дни», в которых партнеры распределяются по билетам. В обществе будущего питаются искусственной едой, живут в условиях созданного и контролируемого климата, слушают музыку, написанную музыкальными машинами (у Оруэлла информация СМИ пишется версификаторами). Все живут согласно распорядку Часовой Скрижали, минута в минуту регламентирующей режим общества (сатира на теорию тайм-менеджмента Фредерика Уинслоу Тейлора). Город будущего построен из стекла (по градостроительному подобию Петрограда). «Зеленая Стена» отделяет гигантский город-государство от окружающей природы, символизирующей атавистические импульсы и порывы человека. Замятин также создает новый архетип – покорного человека, винтика внутри машины, вдохновленного на протест и бунт любовью к женщине.