Минни (СИ)

Люциус вдруг увидел себя на месте Драко: ведь он так же домогался её, так же использовал, забыв о том, что Гермиона — живой человек, способный чувствовать.

Она лежала, как сломанная кукла. Игрушка, брошенная двумя жестокими мальчишками. Гермиона вдруг пошевелилась, приоткрыла глаза и узнала его. Люциус ощутил непривычную ноющую боль в груди: он видел эту девушку раненой, напуганной, но такой сломленной и безжизненной — никогда. Искусанные распухшие губы дрогнули и до слуха мужчины донеслось:

— Малфой… Оборотное зелье…

— О чём она говорит? Какое ещё Оборотное зелье?

Голос Люциуса дрожал от злости, которая волнами поднималась изнутри. Он освободил стянутые запястья Гермионы и расправил руки вдоль тела. Девушка сдавленно застонала.

— Не смей трогать моё, отец! — медленно, но чётко повторил Драко, поднимаясь. — Она теперь моя! Я не знаю, как ты воскрес, но…

— Да как ты смеешь?! — взвился Люциус. — Как смеешь ты так разговаривать со мной в подобном тоне?! Как ты посмел надругаться над ней?!

Он нацелил на сына палочку, краем глаза отмечая, что в гостиной появилась Нарцисса.

— Что здесь случилось? Почему камин заблокирован? Мне пришлось трансгрессировать… — она подошла и уставилась на Люциуса округлившимися глазами. — Ты жив? Но как?

— Вижу, ты не рада, — криво усмехнулся он. — Оставим обсуждение этого вопроса на потом, сейчас есть более важные проблемы. Наш сын изнасиловал мисс Грейнджер!

Нарцисса окинула холодным взглядом девушку, пытающуюся закрыться обрывками платья.

— О. Должно быть, она снова позволила нелицеприятное высказывание в адрес Драко.

— Нарцисса… — палочка дрогнула в руке Люциуса. — Как ты могла это допустить?

— Допустить что? — Нарцисса сложила руки на груди. — Что мой сын наконец исполнил давнюю мечту?

Мужчина не верил своим ушам.

— Ты же женщина… Нарцисса! Как ты можешь так спокойно относиться к подобному?!

— Поздновато ты вспомнил о том, что я женщина! — прошипела она, доставая палочку. — Тебе стоило почаще вспоминать об этом, когда ты трахал грязнокровку!

Люциус почувствовал себя мерзко, словно его вываляли в грязи и помоях. И самое отвратительное — то, что его вина во всём этом едва ли была меньше, чем жены или сына.

— Наши претензии взаимны, Нарцисса, — холодно парировал он. — Тебе стоило почаще вспоминать, что я — мужчина, когда ты развлекалась со своей сестрой! Пора нам перестать играть тех, кем мы с тобой давным-давно не являемся.

— О чём это ты?

— О нашем разводе. Я пришлю с совой необходимые документы.

— Какой приятный подарок к Рождеству: развод с покойником! — зло рассмеялась Нарцисса.

Люциус повернулся к сыну.

— А теперь объясни мне, о каком ещё Оборотном зелье говорит мисс Грейнджер?!

Драко расправил плечи в разодраной рубашке и безразличным тоном заявил:

— Без этого можно было и обойтись, если бы она не была такой строптивой!

— Чью частицу ты добавил? — тихо спросил Люциус, уже зная ответ и желая услышать всё что угодно, кроме него.

— Разумеется, твою, отец. Твой волос.

«Потерял. Навсегда. Навсегда!»

От гнева и отвратительного чувства, что его использовали, Люциус шагнул назад.

— Мне стыдно, что ты мой сын! Это подло, Драко! По-настоящему подло!

— Подло, говоришь?! — парень сощурился. — Отнимать девушку своего собственного сына — вот что по-настоящему подло, папа!

В глубине души Люциус понимал, что сын прав, но сейчас у их ног немым обвинением лежала растерзанная девушка, и багровая пелена ярости застелила серые глаза мужчины.

— Ты знал, что она не любит тебя! Ты знал это, задери тебя вервольф! И всё равно сделал это!

— Как хорошо было здесь без тебя! — фыркнул Драко. — Стоило тебе вернуться с того света, как ты снова портишь нам жизнь! Нужно было оставить Яксли в живых, чтобы он довершил начатое!

Люциус мельком отметил, что Гермиона нашла в себе силы встать, и теперь искала что-то в углу гостиной.

— Недолго я гордился твоим поступком, сын. Вижу, я плохо воспитал тебя, но никогда не поздно наверстать упущенное. Тебя ждёт срок в Азкабане.

— Только посмей! — завизжала Нарцисса. — Тебя первым прикуют цепями к креслу на заседании Визенгамота! Я расскажу им о том, кто заставил девчонку дать вассальную клятву!

— Я буду рад, что ты окажешься в соседней камере, когда тебя осудят за соучастие, — невозмутимо ответил Люциус.

— Как благородно, отец! — Драко починил рубашку взмахом палочки и сложил руки на груди. — Раз уж у нас здесь Рождественский вечер семейных откровений, не расскажешь ли, как именно ты наказывал мисс Грейнджер в своём кабинете?

Люциус на мгновение замер, и с конца палочки сорвались алые искры в опасной близости от лица Драко.

— Хочешь знать, поступил ли я так же, как ты?! Должен тебя разочаровать: я никогда бы не сделал этого! Выбирай: Азкабан или местные застенки?

— Я первый отправлю тебя туда! — Драко нацелил на него палочку.

— Инкарцеро!

— Протего!

— Импедимента! — вмешалась Нарцисса.

— Экспеллиармус!

— Протего!

Люциус отступил за секретер: сложно было уворачиваться от заклятий жены и одновременно атаковать сына. Гермиона оказалась у него за спиной, он обернулся и успел увидеть, что она починила платье.

— Беги!