Миньон, просто миньон…

– Волосы, любезная леди, – поучающе сказала я, – не зубы, они отрастут. А нет ли в вашем приданом какого-нибудь головного убора подходящего оттенка или текстуры?

– Имеется у меня пажеский берет братика Дэни, любезная девица. Он, конечно, мужской, но…

Она выдвинула из-под кровати еще один сундук.

– Вот он!

Берет оказался черным с темно-красной атласной оторочкой и пучком длинных петушиных перьев в качестве украшения.

– Расчудесно, – решила я, надев его на голову и расправив перья таким образом, что они прикрыли покалеченную щеку.

– Тебя не смущает, что он мужской?

– Ни в коей мере. А на глумливые вопросы завистников мы будем отвечать, что такова новейшая столичная мода, о которой вопрошающий не осведомлен.

Дидиан рассмеялась:

– Будь я мужчиной, Бастинда, уже приударяла бы за тобой.

– А будь я мужчиной… А, впрочем, это глупый разговор. Позвольте сопроводить мою леди на прогулку?

– Куда мы отправимся? – Леди ван Сол пружинно поднялась из кресла и сразу стала на две головы меня выше.

– Сначала на балюстраду, а затем куда глаза глядят.

– А глаза наши зыркают по сторонам в поисках меча Арктура, – закончил для меня Болтун.

«Эх, жалко, что эннены уже не носят, – мысленно сокрушалась я, сопровождая Дидиан. – Надень его леди-коннетабль, эффект был бы просто убийственный!»

Но и без эннена наша немноголюдная процессия вводила встречных в ступор. Дидиан чеканила шаг, лазоревые шелка юбки развевались, уложенные над висками локоны подпрыгивали в такт шагам.

– Она похожа на богиню, – шепотом решила одна из служанок, группка которых вежливо прижалась к стене, уступая нам путь.

– На белую Алистер, – так же шепотом согласилась другая.

Я не тянула даже на темную Нобу, тем более что приходилось почти бежать, поспешая за широкими шагами моей леди.

Мы побродили по балюстраде, любуясь закатом. Дидиан вздыхала, я зевала, Болтун злорадствовал.

– Признайся, Бастинда, – тянул он последнее «а». – Ты собираешься свести свою случайную хозяйку со своим ученым другом? Он явно ниже ростом. Хотя он блондин, это минус. А может, попробуем предложить ей четырехглазого музыканта? Он, во-первых, шатен, а во-вторых, слабее котенка.

– Может, – я замаскировала свой ответ зевком. – Дидиан, отсюда можно рассмотреть ратников, которых ты послала охранять дорогу к замку?

Леди ван Сол отошла к самому краю балюстрады.

– Заканчивай сплетничать, – шепотом велела я артефакту. – Ищи меч! Где он, к фаханам, может быть?

– Я постоянно весь внимание, – заверил Болтун. – Я могу одновременно и говорить, и слушать. Вот сейчас, к примеру, я слышу, что лорды Доре и Виклунд покидают замок.

– Ах, Бастинда, – вернулась ко мне грустная Дидиан, – кажется, я не прочь что-нибудь перекусить.

– Неплохое развлечение. Велеть служанкам?

– Давай проберемся на кухню! – возбужденно предложила леди. – И утащим что-нибудь вкусненькое тайно и незаметно.

Я искренне сомневалась, что с габаритами леди можно связать слова «тайно» и «незаметно». Но сомнения мои были посрамлены довольно скоро.

Дидиан умела подкрадываться! Она умела слиться со стеной даже в лазоревом платье и в локонах. Более того, она сумела и меня заставить замаскироваться. Я, следуя указаниям, дающимся шепотом и жестами, дышала редко и поверхностно, соотнося биение сердца с легчайшими шагами.

Когда мы почти достигли кухни, Дидиан замерла, прислушиваясь.

– За дверью ван Харт и Уолес, – скучающе сообщил Болтун.

Леди ван Сол поманила меня к себе, и мы обе приникли к крошечной щели. Болтун понял, что и без него я узнаю, о чем ведут разговор достойные лорды, и на время замолк.

– …тревога за судьбу Дидиан, – голос принадлежал Патрику лорду Уолесу. – Я прошу у тебя ее руки.

Я бросила быстрый взгляд на спутницу, от ее щек можно было зажигать свечи.

– Ты влюблен в мою леди ван Сол? – Это говорил ван Харт, не говорил, а глумливо тянул слова. – Я видел сегодня, как вы ворковали на балюстраде.

Дидиан громко задышала, улыбнулась несмело, будто не веря в то, что слышит.

А потом Патрик рассмеялся, а она…

Раньше я не понимала значение слова «помертветь», но Дидиан леди ван Сол в один миг помертвела лицом, с него сошли все выражения, а черты застыли горестной маской.

– Сильная… – доносилось до нас. – Неловкая… Лишь опасливое…

Дидиан стукнула кулаком по стене, снеся к фаханам ближайший светильник. Покореженный металл покатился по полу.

– Бежим! – Я схватила ее за руку и потащила прочь. – Плюнь! Ни один мужчина не стоит твоих слез! Будь он тысячу раз благородный лорд и три тысячи раз красавчик!

Я утешала ее как могла, думая при этом, что вовсе не зря проломила голову этому бесчувственному болвану, когда еще думала, что Безумный Ригель – это он и есть. Прямо как чувствовала…

А потом я заперла наши покои изнутри и всем визитерам отвечала через дверь, что леди-коннетабль изволит отдыхать и не велела ее беспокоить. Вояки выражали обеспокоенность коннетаблевым здоровьем. Я посылала вопрошающих к фаханам. И мы прощались, вполне друг другом удовлетворенные.

– Прекрати реветь! – наконец не выдержала я и бросила в страдалицу десятый по счету носовой платок. – Ты же боец! Борись!

– Я женщина-а-а!