Минус четыре по Цельсию (СИ)

Балеринку разворачивают лицом к арене и, легонько шлепнув по спине, отправляют в бой. Давай, малая, покажи им…

И Валя показывает.

Показывает она, кроме всего прочего, почти идеальный тройной аксель с небольшим степ-аутом, но это не страшно, потом, ожидаемо, тройной флип, а также каскад лутц-тулуп три-три. Все тот же контент. Только компоненты сложнее. И в целом как-то лучше… И баллов у нее, не смотря на ошибку, почти на два больше чем у Анечки, аж восемьдесят два и шестнадцать сотых. Я даже не поверил сначала в такие цифры. Но нет, все верно. На сколько Анино катание было безупречным, на столько оно совершенно у Вали. Тут даже как-то и говорить не о чем.

Толкаю Семенова локтем в бок.

- Вопросы есть?

Женька усмехается и качает головой.

- Чем вас там в вашем «Зеркальном» колют и облучают, что вы такие все активные?..

- А что, хочешь к нам? - подзуживаю его я. – Могу поспособствовать. Только тебе не понравится. Нас регулярно бьют, не кормят и заставляют петь патриотические песни. Дважды в день. Хором.

- Оно и видно, - флегматично кивает Женька.

Заканчиваются соревнования. Зрители, кто по одному, кто группками, тянутся к выходу, под потолком звучит ненавязчивая музыка, а на лед, гудя, вылезает заливочная машина по форме напоминающая огромную жабу. Парни изъявляют желание присоединиться ко всем нашим, но у меня свой план.

- Я догоню, - говорю я.

И дождавшись, когда они уйдут, достаю телефон.

На мое ночное сообщение есть ответ. Не тот, которого я ожидал, но как минимум заинтересованность проявлена.

«Ты уверен?»

Мой корреспондент лаконичен до безобразия. И я ему не уступаю.

«Абсолютно.»

Что ж… Я сделал все, что мог. Теперь остается только ждать и надеяться, что все пройдет так, как нужно. Пусть даже мне за это и придется поплатиться…

Она подкрадывается сзади и закрывает ладошками мои глаза. Я ее не вижу, но обмануть меня сложно – аромат ее рук и учащенное дыхание не оставляют сомнений.

- Балериночка, ты была прекрасна, - произношу я, пряча телефон в карман.

Валя хихикает, обнимает меня сзади и прижимается щечкой к моей щеке.

- Тебе понравилось?

- Конечно… Ты же не забыла? Я смотрю только на тебя.

Валя несколько раз вздыхает, словно на что-то решаясь.

- Когда ты смотришь на меня… - она запинается, стесняясь продолжить.

- Когда я смотрю на тебя? – подбадриваю ее я.

- Когда ты… так… смотришь… на меня… - она понижает голос до шепота, - мне кажется, что я… танцую голая. И мне это так… нравится…

Я поворачиваюсь к ней, но она прячет лицо в ладонях, исподтишка поглядывая на меня сквозь пальчики.

Что ответить – не знаю. Просто теряюсь в эмоциях. Гоню от себя все то, чего не должно и не может быть… Но не получается.

Отнимаю ее руки от лица, и тону в бездонном недетском взгляде.

- Только не говори Анечке, а то она меня отругает и убьет, - испуганно шепчет Валя.

И словно порывом ветра с меня сдувает пелену колдовства. Момент потерян. Я снова в реальности. А передо мной милый, восхищенный ребенок. Которого позволительно лишь любить и защищать. Но это все было так близко…

- Идем к ребятам, - я беру ее за руку и поднимаюсь. – А то меня, без всяких слов, убьет твой Андрюша.

Валя грустнеет, и опускает голову.

- Он маленький и глупый, - вздыхает она. – Мне с ним скучно…

- А со мной, значит, весело? – усмехаюсь я.

- Конечно, - снова расцветает Валя. – Ты столько всего знаешь, все время интересное что-то рассказываешь… А он только молчит и пялится… на мои…

Она смешно морщится, от чего мне делается весело.

- Открою тебе секрет, - тоном заговорщика шепчу я, - я тоже пялюсь…

Валька снова бросает на меня свой колдовской взгляд. И отвечает совсем не так, как я ожидаю.

- Тебе можно. Ты уже все видел. И сказал тогда такие слова приятные, что мне так… так хорошо стало… И совсем не стыдно. А он… Так смотрит, словно оценивает… Как будто воображает себе, какая я… там… И молчит…

Она раздраженно передергивает плечами и отворачивается.

Эх, Герман-Герман… Дурачок… Не по зубам себе орешек выбрал…

Молча спускаемся по лестнице и останавливаемся перед дверью.

Сжимаю Валину ладошку, влеку ее к себе, обнимаю и глажу по волосам.

- Никто не знает, как повернется жизнь, Валюш, - медленно произношу я. – Но в одном я уверен абсолютно точно. Если тебе что-то не нравится, что-то раздражает, бесит и заставляет нервничать – избавляйся от этого. Не позволяй приносить себя в жертву чужим прихотям. Потому что ты у себя одна. И пожалеть тебя больше некому…

Она смотрит на меня долгим, глубоким взглядом, и я вдруг совершенно явственно вижу, что она все понимает. На много больше, чем мне кажется…

- Ты ведь не станешь меня жалеть, правда? – тихо произносит она.

- Ты в этом не нуждаешься… - усмехаюсь. – К тому же… мне всегда будут мешать… мои воспоминания…

Валя смеется, откинув голову, потом снова крепко прижимается и прячет лицо у меня на груди.

- Наши воспоминания, - я чувствую, что она улыбается. – Наши…

 

- Ты сегодня без Ани?

Женька откладывает планшет в сторону с явным желанием поговорить или куда-то завеяться.

- Как видишь, - пожимаю печами я, не отрываясь от своего экрана.