Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Тогда – все может быть, - задумчиво тереблю подбородок. – Только это будет о-очень дорого…

Эненберг крякает в кулак

- Я слышал… Случайно… Как Шуба за нее обещала отстегнуть… - он показал на пальцах астрономическую цифру, которую и правда было страшно произнести. – И это не рублей, чтобы ты понимал…

Шуба. Татьяна Вячеславовна Тихонова. Самый заслуженный, влиятельный, и известный тренер у нас в стране. Всегда в прическе. Всегда в образе. Всегда в жюри «Ледникового». Когда-то тренировала Нинель, когда та из одиночниц перешла в танцы. Ходили слухи, что только за счет ее авторитета Авербауму удается привлекать такое колоссальное финансирование на свой телевизионный проект… И кстати, в отличие от Нинель, хранящей гробовое молчание, Тихонова не упускает случая ответить Шиповенко на его грубости, ехидно называя Нинель великим тренером, а Женю – начинающим… А «шубой» мы ее зовем потому, что из угробленных на ее излюбленные одеяния зверушек можно было бы собрать не один зоопарк. Так вот…

- Ну… - качаю головой. – За такой куш я и сам к вам в жюри сяду. Хоть рядом с Женей, хоть к Шубе на колени…

- А тебя, Валет, пока никто не приглашает, - хохочет Сашка, дружески хлопая меня по подбитому плечу.

Терплю. Улыбаюсь. Еще и потому что давно не слышал этого своего прозвища. Когда-то меня и правда прозвали «Валет». Потому что всегда при «Дамах»…

Торопливо прощаюсь с Эненбергом и лечу в танцевальный зал на урок к Железняку. Интересно, все-таки, согласится Нинель прийти к Аверу на его шоу или нет?

Понятное дело - опаздываю. И Леша, с лучезарной улыбкой, ставит меня в планку на десять минут…

Нинель согласилась.

 

- Ланской, задержись немного, не иди пока на заминку. Я тебя позову…

Нинель выдает мне листок с оценками моих элементов, сопровождая его таким вот неожиданным напутствием.

Пожимаю плечами. Киваю. Откатываюсь, чтобы не мешать другим. На льду всегда есть что отрабатывать, учить или допиливать, если занимаешься любимым делом, а не ишачишь из-под палки. Поэтому спокойно еду в очередной раз доводить до ума реберные и каскады. Видели, наверное, как фигуристы в спортзале прыжки крутят? Так вот, помимо того, что там немного иные ощущения, в частности при приземлении, так еще и сделать таким макаром как следует можно только зубцовый прыжок. Правильные же реберные, где важно скольжение – сальхоф, риттбергер – получаются правильно только на льду. Ну и аксель, естественно. Куда без него. Хотя, аксель на полу мы тоже делаем…

Захожу с дуги, назад и внутрь. Одновременно, свободной правой ногой делаю мах вокруг тела. И-и-и… Толчок с внутреннего ребра левого лезвия. Можно и с двух ног, но мы не ищем легких путей… Кручусь волчком. Разбрасывая вокруг себя снежную пыль. Мягко приземляюсь на наружное правое ребро и красиво выезжаю задом. Вот вам, пожалуйста и четверной сальхоф. Ничего особенного…

Хотя, кого я обманываю? Сколько спортсменов смогут выполнить этот прыжок вот так, как я? Или лучше? Возможно у Федина в его мужском монастыре уже и научились чему-то подобному. Но тогда мы бы это все видели на стартах. А пока…

Основательно раскручиваюсь тройками – назад-наружу, вперед-внутрь. На правой ноге скольжу назад, перекинув спереди левую ногу. Резко кручу корпусом влево и отталкиваюсь правой ногой. Легко взлетаю надо льдом и замираю в ощущении полета… Приземляюсь так же как только что на сальхофе – правой ногой наружу задом наперед. А это вам, ребята, четверной риттбергер. Прошу любить и жаловать…

Что-то произошло прошлой ночью… Определенно… Не идет из головы лунный свет, отраженный зеркальными панелями башен Москва-сити, тени на потолке, гулкое эхо наших голосов в огромной пустой квартире… Ее ровное дыхание на моем плече… Что ж меня гложет-то так?..

Разгоняюсь вдоль бортика по уже привычной траектории. Подсечка против часовой. Катимся… Катимся… Разворот и сразу же толчок. Правой ногой, как циркулем, закручиваюсь винтом, руки плотно прижаты к телу… Идеально и уверенно прилетаю на правую ногу и выезжаю назад на наружном ребре. Как, все-таки, все было просто, оказывается… А я почти три месяца считай мучился с выходившим у меня через раз тройным акселем, надрываясь, прыгал выше, ехал быстрее, по итогу не исправляя, а все больше усугубляя проблему. А триксекль-то вот он вам. Получите-распишитесь…

Замечаю краем глаза то, чего быть не должно. Движение. На трибунах. В это время? Ну мало ли…

Качу выученную и вылизанную под чутким руководством Артура дорожку. Крюки-выкрюки, твизлы-чоктао, моухоки, скобки, вращения. Финальный поворот – руки скрещиваю на груди – поднимаю голову…

И встречаю взгляд ее наполненных синевой глаз… Аня…

Моя феечка…

Удивленно улыбаюсь и развожу руки в стороны.

«Ты? Здесь?»

Она изображает одухотворенное лицо и дурашливо-манерно аплодирует мне. Потом, не удержавшись, заливается смехом, посылает мне воздушный поцелуй и показывает ладошками сердечко.

Стаскиваю с головы бандану и, используя ее как шляпу, приседаю в церемонном реверансе.

Она смотрит так, что у меня перехватывает дыхание…